Книга Головы с плеч, страница 138 – Зои Хана Микута

Но было и еще кое-что. Каро даже не упомянула об этом, даже, кажется, совсем забыла об этом, и Икка пришла в ярость.

– И Текка, – прошептала она. – Я делаю это ради Текки.

– Это же было в прошлой жизни, Икка!

Итак, Икка ошиблась; голос ведьмы-вороны и злобное выражение ее лица ясно говорили об этом. Кролик ждала, когда она заговорит о Текке.

– В прошлое царствование! Хэтти начала укреплять Стены в отдаленных Округах, но это непростая работа, она требует времени, потому что, знаешь ли, по Стране Чудес бродит парочка-другая Святых; ты же знаешь, что Лес огромен…

– Да мне плевать! – рассмеялась Икка, разведя руки в стороны. – Я ненавижу весь ее проклятый род, они все виноваты; твоя бесценная онни до сих пор создает монстров. – Икка помолчала. – Она не та, кем все ее считают. Есть еще один человек, обладающий такими же способностями.

Каро закудахтала. Она явно не верила Икке.

– Допустим, ну и что? Прикончишь Хэтти и начнешь охоту за этим «человеком», так, что ли?

– Можешь мне поверить, я обязательно узнаю, кто это. А когда узнаю, поступлю с ним так, как он того заслуживает.

– Даже не сомневаюсь! Будь жюри присяжных, будь палачом. Будь королевой, суди ведьм с черными сердцами, убивай этих злодеек одну за другой, Алиса, и тогда ты можешь преспокойно жить одна со своим собственным черным сердцем. – Тон Каро изменился; она говорила легкомысленно, даже напевала, но Икка заметила выступившую у нее на глазах магию; она смеялась, и сотни ворон слетались к поляне и рассаживались на деревьях. – Тогда возьми мое черное сердце! Пусть оно будет первым! Такие черные сердца редко встречаются. Оно черно как ночь, как чернила, но, что самое важное, – оно ничем не отличается от твоего!

Перед глазами у Икки возникла серебряная пелена.

А потом птицы атаковали.

Икка разрезала живую черную пелену заклинанием и почувствовала, как началась цепная реакция – темные точки, находившиеся в телах ворон, убивали их на месте, они не успевали даже разжать когти, впившиеся в ее кожу. Птицы посыпались на землю, и она открыла глаза и увидела сквозь серебристую завесу, как Каро падает на нее вместе с тучей своих умирающих птиц. Но клинки Каро вонзились не в плоть, а в землю; Икка выскользнула из тени, которую отбрасывала Каро, и следовала за ней по пятам в последних лучах угасавшего дня. Она была так близко, что могла бы, привстав на цыпочки, поцеловать затылок своей бывшей возлюбленной.

Икка нанесла удар, ведьма-ворона упала вперед, лицом вниз.

Каро развернулась, лежа на земле, когда Икка бросилась на нее, чтобы вонзить нож ей между ребер, и из костяшек ее пальцев выросли блестящие когти. Когти подцепили нож Икки и, дернув его вправо, вырвали из рук. Нож улетел куда-то в кусты. Икка с силой придавила коленом живот Каро. Та издала сдавленный стон, потом уперлась руками в землю, подняла ноги и коленями ударила Икку в спину. Та, перекувырнувшись через голову, покатилась по земле. Каро перевернулась на живот, встала на четвереньки, потом вскочила на ноги.

Еще не выпрямившись во весь рост, Каро подняла ногу и нанесла удар Икке в скулу. Серебряная вуаль перед глазами Икки превратилась в черноту, в которой мелькали белые звезды.

Ничего не видя, она потянулась вперед, заставила ближайшую тень приблизиться и коснулась ее кончиками пальцев; в этот момент сапог Каро придавил ее запястье. Зрение возвращалось, но она не могла сфокусировать взгляд, а кроме того, ее сознание по-прежнему было размазано между ее телом и дюжиной тел Святых, и она увидела лес, Стену Лабиринта и… улицы Петры! В следующий миг она вернулась в свое тело и увидела, как в полумраке сверкнул нож Каро и ее зубы, оскаленные в самодовольной ухмылке. Одной рукой она держала Икку за горло.