Книга Головы с плеч, страница 195 – Зои Хана Микута

– Я любила ее. – Эти слова вырвались у Кэресел против воли. – Я любила ее, но какое это имеет значение, прошу вас, пожалуйста, пожалуйста, какое значение это имеет сейчас?

В комнату вернулся воздух, воспоминания исчезли, снова наступила темнота и тишина.

– На мой взгляд, это имеет значение, – задумчиво произнесла Хэтти. – Разве тебе не кажется, что это может иметь значение… прошу прощения, если я действовала жестоко, просто… она была похоронена, у тебя в голове, и я не ожидала, что разглядеть ее и извлечь на поверхность будет так легко, но… кое-что изменилось. Кое-что изменилось, и я захотела попробовать.

Королева закрыла руками лицо. Каро, чувствуя, как струйки пота текут по вискам, наклонилась вперед и нащупала на тумбочке у кровати коробок спичек.

Она чиркнула спичкой, но не донесла ее до свечи.

Держа в пальцах догорающую спичку, Кэресел уставилась в лицо Хэтти, которое было обращено к ней, которое было покрыто жидкостью, все лицо, глаза, нос, губы – но нет, не багровой, а черной…

– Ну хорошо. – Хэтти говорила очень тихо, водя пальцами по скользким щекам. – Наверное, я должна это признать. Теперь я немного не в своем уме.

Пламя добралось до пальцев Каро, кожа зашипела. Она почти ничего не почувствовала.

А потом спичка погасла.

Темнота снова поглотила их, и в этот момент Хэтти Новембер Ккуль пошевелилась. И набросилась на Каро, и стиснула пальцами горло ведьмы-вороны, и Кэресел вопила и вопила, а потом ее тело обмякло, она умолкла и улыбнулась, глядя снизу вверх на свою королеву.

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 972 Святых

Икка, видимо…

Ой.

Рассказчик совершил непростительную ошибку.

Прояви снисхождение еще раз, еще раз, дорогой читатель, позволь смущенно улыбающемуся рассказчику начать эту главу заново.

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 973 Святых

Икка, видимо, выглядела довольно безобидно; она думала, что охранники, прежде чем открыть камеру, попытаются каким-то образом обезвредить, обездвижить ее. Но, наверное, они решили, что клеймо Лабиринта не позволит ведьме использовать свое могущество. Решили, что им ничто не угрожает.

Икке вовсе не нужно было устраивать такой спектакль, но она скучала по своей магии и поэтому все-таки решила устроить спектакль. Она пряла тени, как шелк, когда тюремщики открыли двери и тем самым разорвали линию рун, подавляющих магию; она наслаждалась Тьмой, глубокой, осязаемой, вязкой, как земля Страны Чудес. Она утопила стражников в их собственных «темных точках» и оставила их умирать на каменном полу. На минуту задержалась перед камерой Кая. Его превратили в ухмыляющееся создание, которое покорно сидело за решеткой. Он смотрел остекленевшим взглядом на ключ, который она сняла с пояса стражника.

Икка поднесла ключ к замку, но Кай покачал головой.

– О, Сикл… – пробормотал он. – Разве ты не видишь, что я уже принадлежу ей?

Она не смогла скрыть отвращение к этому безвольному слабаку, которого низвели до уровня вещи.

– Да. Только взгляни на меня. Разве мне не повезло? Я привлек внимание одной из великих!

– Ты сам мог бы стать одним из великих.

– А я этого не хочу, – заявил Кай, сложил руки на коленях и блаженно улыбнулся Икке, а может быть, пространству рядом с ее головой. – Я этого не хочу.