Книга Головы с плеч, страница 42 – Зои Хана Микута

Но Каро не думала о Хэтти в тот момент, стоя на Холоде, сунув одну руку под плащ, чтобы проверить, на месте ли мешочек с монетами. Она думала об Алисе.

Когда она увидела в церкви это отвратительное лицо, она никак не ожидала, что Икка обратится в бегство.

Каро много думала о том, как они встретятся снова, встретятся ли они когда-нибудь, – хотя и не хотела признаваться себе в этой слабости.

И вот встреча состоялась, и Каро мысленно перебирала свои фантазии, одновременно перебирая в кармане украденные – но заслуженные – монеты. Вот на Икку напал Святой, уже собрался перегрызть ей горло, но внезапно тело твари обмякает и валится на землю, и Икка видит над собой Кэресел. Иногда она, Каро, с самодовольным видом пожимает плечами, иногда убивает Икку на месте. Или, например, – если Каро была склонна мыслить более реалистично, – она стоит неподвижно, потрясенная видом бывшей подруги. Грудь тяжело вздымается после битвы с чудовищем, безумный взгляд встречается с безумным взглядом Икки. Они снова вместе, два жутко напуганных и, безусловно, реальных существа.

Но это произошло в какой-то убогой провинциальной церкви. Каро не успела почувствовать ничего, кроме изумления, от которого она временно перестала соображать. А Икка сбежала.

И Каро последовала за ней.

О нет, у нее вообще-то не было необходимости грабить Икку. Ей просто так захотелось. Однако, дорогой читатель, не думай, что это был только предлог, что она мечтала увидеть Икку снова. Каро нужны были деньги. И еще ей нужно было, чтобы Икка вспоминала о ней чаще. Ограбление помогло ей достичь этой цели.

Инстинкт говорил Каро, что они все время думают друг о друге. Но в течение последних четырех лет она не была в этом на сто процентов уверена – хотя, надо сказать, Каро стала очень уверенной в себе, разгуливая по Петре и держась как надменная сучка. Однако, повторим, в случае с темной ведьмой все было не так однозначно. Каро понимала, что Икка размышляет о ней не слишком часто; однако сегодня она обнаружила, что с момента их расставания подруга всегда была в ее мыслях. И поэтому ей захотелось, чтобы Иккадора думала о ней, пусть только для того, чтобы возненавидеть. Особенно для того, чтобы возненавидеть. Потому что сама Каро ненавидела Икку, так что это было бы вполне справедливо.

И если бы Икка каким-то образом выдала свою привязанность в церкви или в переулке, это вызвало бы у Каро только отвращение. Каро, возможно, прикончила бы ее вместо того, чтобы послать Птиц за деньгами. Возможно, она просто рассмеялась бы, валяясь на земле, и смеялась бы до тех пор, пока у нее не треснули бы ребра.

– Ар-р-р, твою мать^[18], – вполголоса пробормотала Каро и прижала ладони к щекам. – Проклятье, ну вот что… Ну хватит уже об этом, Каро, дорогая. Все будет хорошо. Ты же… э-э, то есть, я же забыла ее, более или менее, правда? Забуду снова.

Кроме того, у нее хватало других забот.

В конце концов, скоро должно было состояться Зимнее Чаепитие Хэтти.

А сразу после этого – Бега Святых! Восхитительный кровавый праздник! Каро бросало в жар при одной мысли о нем. Наверное, она одна во всем Исанхане еще была в состоянии оценить старое доброе веселье. Остальные придавали Бегам сакральное значение, выискивали в этой мясорубке благочестие, считали, что Хэтти, убивая Святых, совершает богоугодное деяние. Что Бега – это некое священнодействие. Хэтти, защитница народа, Хэтти, Верховная Жрица. Нет, она никогда не называла себя так и не приказывала другим так себя называть. Хэтти не нужно было открывать рта, чтобы стать религиозным идолом.