Книга Головы с плеч, страница 62 – Зои Хана Микута

«Говорят, мы ведем себя скандально, – тихо говорила Каро Хэтти во время парадного обеда. – Нам придется немедленно пожениться».

«Я уже замужем, Кэресел», – рассеянно отвечала Хэтти; иногда она при этом похлопывала лежавшую рядом на столе руку молодого короля, Иль-Хёна Хё.

«Ничего, я не возражаю», – всегда напоминала ей Каро.

И Хэтти смотрела на Каро с задумчивым выражением, и Каро давилась от смеха, а Иль-Хён прикрывал свой красивый рот салфеткой, чтобы скрыть улыбку.

– Кстати, а где король? – спросила Каро вслух, словно продолжая мысленную беседу с Хэтти.

Она опустилась на колени перед книжной полкой, на которой стояли старые дневники Хэтти, которые она вела еще в те годы, когда была просто Червонной Принцессой. Каро провела кончиком пальца по словам, которые не в состоянии была прочесть – как могут все эти черные закорючки быть одновременно такими красивыми и такими серьезными?

– О. Вы размышляете. Я не хочу вам мешать, правда, я просто… Ой. Дьявол, Иль-Хён. Вы меня напугали.

Король – который на самом деле был еще мальчишкой, он был едва на год старше жены – все это время сидел в кресле. Каро заметила его, случайно подняв взгляд от дневника; он сидел, склонив темноволосую голову над книгой, лежавшей на коленях. После этих слов он выпрямился и посмотрел на нее поверх очков.

– Добрый вечер, Кэресел Рэббит. Вы потрясающе выглядите.

Каро порозовела.

– Благодарю, оппа. А вы красавец, – пробормотала она.

Ей не пришлось кривить душой. Если бы они не были помолвлены с Хэтти, когда ему было шестнадцать, а ей пятнадцать, все благородные девицы страдали бы по этому прекрасному лицу с тонкими чертами. Может быть, размышляла Каро, придворные дамы и после свадьбы страдали бы, если бы до них не дошло, что он ученый, что он бесконечно добрый и мягкий, что к моменту помолвки они уже давно были лучшими друзьями с Хэтти, потому что выросли вместе. Они были вместе всю жизнь.

Иль-Хён взглянул на карманные часы, закрыл книгу, встал и, выпрямившись во весь свой немалый рост, подошел к зеркалу Хэтти. Каро смотрела на него, смотрела, как шевелятся его губы и как отстраненное выражение исчезает с лица Хэтти, а потом Каро подумала об Икке, вспомнила свои слова: «Я любимое существо онни Хэтти».

Они не были подругами, она и королева. Ну и что с того? Никогда прежде это не волновало Каро. В этом было нечто новое и оригинальное: они с Хэтти нравились друг другу, но у них не возникало необходимости поверять друг другу свои тайны, они не были друг для друга важнее всех на свете. Каро знала: Хэтти ни о ком не думает, кроме себя самой. Каро, напротив, думала о многих людях. Например, она много думала о Хэтти. Она много думала об Икке, а потом вовсе не думала… пыталась вовсе не думать, потому что Икки больше не было, до той встречи в церкви.

И что теперь?

А теперь… Когда Кэресел несколькими часами ранее стояла у себя дома перед зеркалом, одетая в ханбок, она думала о том, как взгляд Икки будет скользить по ее фигуре. Думала о том, как сильно она ненавидит ее. Кто это – она? Кого – ее? Их можно было менять местами, Каро знала, и поэтому она перемешивала их имена у себя в голове, как колоду карт. Она ненавидит ее. Она ненавидит ее.

Каро смотрела на то, как при виде Иль-Хёна Хэтти выходит из транса, возвращается к реальности из бездны своих мыслей. Червонная Королева встала; она не доставала королю даже до плеча, и он легко поцеловал ее макушку. Каро захотелось рыдать и кататься по пушистому ковру. Она и Икка стали лучшими подругами так давно, что уже ничто не могло разлучить их.