Книга Головы с плеч, страница 95 – Зои Хана Микута

Икка продолжала нести какую-то чепуху, а Каро, не слушая ее, размышляла: «Однако же, я не такая противная, и, определенно, меня легче полюбить… То, что она не влюблена в меня прямо сейчас, просто говорит о том, что у нее плохой вкус. И она все болтает… хотя…» Все эти разговоры навели Каро на мысль. Или это была не мысль? Возможно, воспоминание… нечто забытое или потерянное, спрятанное под половицей, которую Икка только что выдрала из пола своими словами, и теперь Каро видела в тайнике, наполовину скрытый в тени, тот миг, когда Хэтти упомянула – что-то насчет ее матери, так? Каро почти вспомнила… Боги, кем Икка себя возомнила, какое право она имеет взламывать роскошные сверкающие полы в голове у Каро!

– Да тебе-то какое дело до ее матери? – резко перебила она Икку.

– Такое! Я ее ненавижу, ненавижу весь ее род – она не должна сидеть на троне. Ккулей следует истребить за то, что они создали Святых.

– Что? Ее надо убить за поступок ее деда? Двоюродного деда?

Каро снова расхохоталась.

– Он был просто мужчиной; а мужчины всегда начинают войны. Почему Хэтти нельзя пользоваться даром, который вселенная предоставила в ее распоряжение? А ты не поступаешь так же? – Она ткнула острым ногтем в ключицу Икки. – Какая же у тебя, наверное, тоскливая жизнь, если ты зациклилась на этой дурацкой идее! О, вот это ненависть, Иккадора Алиса Сикл, – ворковала Каро, наклоняя голову то влево, то вправо при каждом слоге этого имени, которое ранило язык, словно комок колючек. – Ты и твоя ненависть, ты и больше ничего, ты и больше никого – что, она спасает тебя от голода и холода по ночам? Кто знает, может, Лабиринт – это как раз то, что тебе нужно. Для того чтобы пересмотреть взгляд на вещи, нет ничего лучше, чем Святой, который глотает тебя целиком. Возможно, в свой последний миг ты забудешь о ненависти и найдешь любовь вокруг себя – в глотке Святого, по дороге в его желудок! И наконец обретешь мир и покой!

Глаза Икки вспыхнули.

А потом она улыбнулась.

– О, Кролик, – прошептала она медленно, чтобы эти слова проникли в сознание Каро, и продемонстрировала шрам на безымянном пальце. – Разве я когда-нибудь в жизни видела что-то хорошее от этой гребаной любви?

Шаги Каро разносились по коридору, юбки шуршали по лестнице, ведущей наверх, а Икка лежала на холодных камнях. Наконец-то одна.

Если бы это происходило в одной из книжек Икки, сейчас герой (или героиня) осознал бы, насколько он напуган, на него обрушилась бы вся ужасная неизбежность смерти; но герой знал, что должен сделать то, что должно быть сделано, несмотря на страх. Храбрость у сказочных героев считалась положительной чертой – ведь смелые люди обычно живут дольше, разве не так? Икка так не считала. В реальном мире дело обстояло совершенно иначе.

Была ли Икка храброй, когда лежала на полу в камере, во Тьме, и ухмылялась?

Королева собиралась отправить ее в Лабиринт. Только сегодня утром мысль об этом испугала бы ее, испугала бы гораздо сильнее, чем сейчас. Но день был длинным, и она обнаружила новую магию, таившуюся в розах, забрызганных черной кровью Святого. Она обожала открывать для себя новую магию, ей нравилось, как магия расцветает вокруг нее в самые жуткие моменты. В ее сборниках сказок магия одинаково помогала и героям, и негодяям.