Книга Головы с плеч, страница 97 – Зои Хана Микута

Кэресел рассматривала ворону, держа ее за тонкую черную лапу, когда Хэтти пробормотала:

– Это очень личное.

Кэресел тут же бросила птицу и начала извиняться:

– Простите^[34], онни, я просто…

– О нет, – произнесла Хэтти с легкой улыбкой, поднимаясь. Земля под ее босыми ногами казалась теплой, как будто ее нагревали лампы, освещавшие поляну. – Не волнуйся^[35]. Останься, ты мне не мешаешь. Я обращалась не к тебе.

– О. Тогда к кому?..

Хэтти потянула за невидимую нить, которая связывала ее с чужим сознанием, парившим у них над головами. Прямо из воздуха возникла фигура молодого мужчины.

– Блин! – вскрикнула Кэресел и шарахнулась в сторону.

Незнакомец шлепнулся с высоты нескольких футов и кое-как принял сидячее положение. Его темно-синий ханбок был перепачкан землей, разрытой во время ночных событий.

Кэресел мгновенно пришла в себя, бросилась на юношу и приставила нож к его горлу. Хэтти приблизилась, без особого усердия вытирая грязные руки о юбку. Ей было жаль нового платья. И вот так каждый год.

– Ну, – прошипела Кэресел, – что у нас здесь? Жалкий безвредный извращенец или еще один кретин, который решил, что его магия может сравниться с ее могуществом?

«Пожалуй, это уже перебор с лестью». Хэтти рассматривала лицо мальчишки, кстати, очень миловидное; хотя на нем был написан страх, ей показалось, что обычно с его губ не сходит самодовольная ухмылка. Аккуратно нарисованные стрелки зрительно увеличивали глаза. И поскольку он уже слышал, как она разговаривает, а во дворе больше никого не было, Хэтти спросила вслух:

– Как тебя зовут?

Хэтти почувствовала, как колдун пытается снова дематериализоваться, ускользнуть от Кэресел, крепко державшей его. Она вытерла несколько капель магии, вытекавшей у нее из носа, и пришила его дух к физическому телу. Ее покойный отец владел подобной магией, поэтому она знала, как ее контролировать, – Делкорта Октобер Ккуль научила этому маленькую Хэтти.

– Отвечай, – приказала Кэресел, ухмыляясь; видимо, она сообразила, что Хэтти с ним сделала, и он тоже это понял, потому что побелел в цепких пальцах ведьмы-вороны.

Он молчал, и Хэтти, не говоря ни слова, принялась мысленно обследовать все его физические и метафизические швы; она делала это больше из любопытства, но знала, что он все чувствует. Ее отец всегда чувствовал, если Делкорта заглядывала в его мысли.

– Чешир, – наконец, едва слышно прошептал он. – Мордекай Чешир ibnida, ваше величество.

– Ты в этом замешан, Мордекай Чешир. – Рукой, перепачканной черной кровью, Хэтти указала на растерзанный труп. Это был не вопрос. – Тебе следует знать, что на рассвете, прежде, чем королевская процессия начнет первый этап Бегов Святых, я намерена отправить Иккадору в Лабиринт.

Хэтти ощутила охватившую его панику, почувствовала, как участился его пульс; присутствие ее магии было едва заметно, но она нащупала его бешеное биение, и ей казалось, что она покачивается, как плавучий фонарик на поверхности океана во время шторма.

Но молодой человек, не колеблясь, ответил:

– Отличное решение, ваше величество.

– Действительно, отличное! – отозвалась Кэресел.

– Что же, вы знаете, что сам я не Бармаглот, поэтому в моем случае Лабиринт не подходит. А Страна Чудес… – Чешир из последних сил пытался сохранять внешнее спокойствие, – ну, по правде говоря, это было бы напрасной тратой ценных ресурсов. Я превосходный алхимик. Уверен, что дворец… нуждается в таких, как я?