Книга Ночь упырей, страница 198 – Анастасия Андрианова

– Это как слова, которые давно крутятся в голове, – продолжала шептать Мавна. Желание наливалось внутри неё, тянуло в животе, пускало сердце в шальной галоп. – Они уже есть. Осталось высказать. Так же и у нас. Как ответ, который все знают, но никто не решается произнести вслух. Давно всё изменилось, Смо. Уже поздно отматывать назад. Будь моим, пожалуйста. Я так этого хочу. Мы взрослые люди, и оба этого хотим.

Она поддела край его футболки и потянула наверх, обнажая торс. На удивление, Смородник не стал судорожно прикрываться, наоборот, скинул футболку через голову и отбросил в сторону матраса. Татуировки на поджаром теле выглядели уже знакомыми, оставалось только хорошенько изучить их все, вплоть до самой мелкой чёрточки, запомнить и обласкать. Мавна огладила его ключицы и грудь, спустившись к животу. На боку у него оставалась плохо зажившая рана с воспалёнными краями, и, когда Мавна вела рукой, под пальцами ей попадались бугры и рытвины шрамов, пересекающих горячую кожу. Под плотной вязью рисунков их нельзя было рассмотреть, только почувствовать.

Почему-то это её будоражило так же сильно, как его сбивающееся дыхание.

– Дай мне свои руки, – попросила она.

Она поднесла ладони Смородника к лицу и поцеловала по очереди обе. Он удивлённо дёрнулся, когда губы Мавны коснулись мелкой сетки из глубоких порезов.

– Тише ты, – шикнула она. – Не шугайся. Больно?

– Н-нет…

– Вот и славно.

Мавна не знала, правильно ли она поступает. Вернее, не знал её разум: в голове грохотали барабаны, и если бы она к ним прислушалась, то струсила бы. Убедила себя, что недостаточно хороша. Но сердце убеждало, что она делает всё как нужно.

Как нужно им обоим.

Здесь, сейчас. Не медля больше ни минуты.

Пока проклятая Сенница, болота, упыри и долбаное провидение не отняли у них друг друга.

Немного поколебавшись, Мавна сняла свою футболку и осталась в тонком кружевном бра, которое почти не скрывало её пышную округлую грудь. Смородник издал сдавленный звук – не то вздох, не то стон. На его щеках наконец-то заиграл румянец, глаза наполнились жадным блеском. Он осторожно опустил руки ей на талию, поглаживая большими пальцами её живот, и прикосновение кожи к коже пропустило по телу Мавны мелкие электрические разряды.

Она снова припала к нему с поцелуем, обхватив его лицо по бокам. Прижалась ближе, касаясь грудью его груди. И ощутила бёдрами, что её желание, разливающееся в животе тягучим раскалённым мёдом, взаимно. Мавна прильнула к нему теснее, качнула бёдрами, и по телу пробежала томительная вспышка предвкушения, приятными иголками заколов под кожей.

Продолжая медленно двигаться на коленях Смородника, Мавна одной рукой нащупала застёжку своего бра и сняла его, сперва стеснительно прикрыв грудь рукой. Хорошо, что тусклый свет гирлянды не позволял рассмотреть все её веснушки, а то она смущалась бы ещё больше. Убрав руку, она хотела прижаться ближе, чтобы не дать времени рассмотреть себя, но ладонь Смородника мягко опустилась ей на грудь и осторожно, бережно сжала. Его взгляд сделался тёплым, влюблённым, и Мавна поняла, что ещё никогда не видела у него такое выражение лица. Пожалуй, что-то похожее было, когда он захмелел и мурлыкнул своё «умпмрм». Но сейчас в нём всего было в разы больше: счастья, умиротворения, какого-то робкого возбуждения, которое он будто стеснялся показывать.