Книга Кровавое забытье, страница 13 – Вела Рот

От этого откровения у Трои по спине пробежал холодок. С ее талантом, даже чары Святилища на его доме не смогли бы удержать ее подальше от него.

— И почему ты выбрала именно меня? Что тебе нужно от Гесперина?

— Ты увидишь. Я проведу тебя внутрь. Ты совершишь убийство. Риксор умрет в моем кресле, а я буду смотреть.

Чистая ярость пульсировала в ее ауре, ярость животного, которое бросается на того, кто его заковал в цепи. Трои лучше бы не давать ей повода желать и его смерти тоже.

Ему нужно было восстановить свою полную силу, прежде чем она повернется против него. Его сила будет недолговечной между питьем, пока он полностью не оправится от своего голодного забытья. Его единственный способ защитить себя от нее — это принять ее кровь. Без дальнейших возражений он взял ее предложенное запястье.

Он приготовился, но ничто не могло подготовить его к новому вкусу ее сущности. Он сдержал стон, когда ее сложный вкус расцвел на его языке. Ее гнев и скорбь перетекли в него, слившись с его собственными в единое целое. Но где-то под этими горькими нотами он ощутил богатую сладость страстной женщины, которая когда-то любила жизнь.

Было бы слишком легко положить ее на ближайший банкетный стол для настоящего пиршества. Он отпустил ее, прежде чем потерять голову.

Она взяла со стола ткань и эффективно вытерла запястье. Трои провел рукой по рту, желая, чтобы его клыки отступили. Они не послушались его.

— Ты теперь можешь танцевать? — спросила она.

— Да. — По его жилам текла ее жизненная сила, и он чувствовал, что способен долететь до самых лун и вернуться обратно.

— Тогда покажи мне, на что ты способен, Таурус.

Каждый раз, когда она называла его прежнюю фамилию, в нем ворочалась смутная смесь чувств, в которых он не желал разбираться.

— Пока мы вместе замышляем убийство, зови меня Трои.

Она протянула ему руку.

— Очень хорошо, Трои. Я ожидаю, что ты будешь звать меня Селандин. Если я услышу, как ты говоришь ‘ведьма-труп’ или ‘гарпия Паво’, я прогоню тебя обратно в твою постель своим веретеном и сотку новое проклятие вокруг тебя.

— Я не посмел бы оскорбить мой источник крови. — Он взял ее руку.

Она повела его к открытому проходу между банкетными столами и прижала их противоположные ладони друг к другу.

— Это исходная позиция.

— Вы касаетесь рук в качестве первого движения танца?

Ее раскатистый смех наполнил пустую комнату.

— Я никогда не ожидала, что еретик будет так возмущен! Да, дедуля, мужчины и женщины касаются рук во время танцев в наши дни!

У нее не было права обладать таким восхитительным смехом. Трои нахмурился.

— Я не возмущен, просто удивлен. Мы всегда соблюдали строгие правила приличия во время танцев. — Он усмехнулся ей. — Это было частью погони. Раздвигать границы дозволенного в танце было искусством, а после бала частные танцы в темноте были наградой.

Слабый румянец выступил на ее острых скулах.

— Не раздвигай никаких границ на балу Риксора — или сегодня во время нашего урока. Это не погоня. Это вопрос жизни и смерти.

— Соблазнение всегда таково, — неожиданно для себя сказал он.

— Ха. Полагаю, так, согласно твоему предку, который убил мужа моего предка. Но мне не нужны искусства соблазнения Принца Троила. Мне нужна сила Первородного Троила.

Она начала танец, двигаясь вокруг него с грациозными взмахами ног. Он следовал за ней, кружась с ней, их руки касались, а тела были наполовину повернуты друг к другу.