Книга Кровавое забытье, страница 7 – Вела Рот

Ее пульс участился под его языком. Соленый запах перебил аромат ее желания. Страх.

Это шокировало Трои, полностью пробудив его, и он мгновенно отпустил ее.

Она осторожно отползла от него, с величественным достоинством поправляя тунику. Когда он не сделал ни малейшей попытки последовать за ней, она схватила со стола посох и уселась, прислонив костлявую спину к спинке кровати, острие ее палки теперь разделяло их.

Она носила прялку мага Черы, и все же она бросилась в постель Гесперина, не заботясь о целомудрии или последствиях общения с еретиком вроде него. Он знал ее имя, но кем была Селандин на самом деле?

Он приподнялся, одной рукой придерживая простыню вокруг талии. Рука, на которую он опирался, дрожала. Он снова упал на подушки, уже истощенный от усилия сесть. Воспоминания нахлынули на него, голова закружилась.

Кто-то наконец пришел за ним. Не группа могущественных Гесперинов. Одна смертная женщина.

Красивая, полураздетая, которая и желала, и боялась его. Тонкая ткань ее туники облегала соски, и он чувствовал, как она влажна. И все же настороженность заострила ее аристократические черты. Теперь он разглядел серебряные пряди у висков и темные круги под ее большими карими глазами. Когда он смотрел в ее душу, ее эмоции накрыли его.

Он всегда ненавидел эту сторону природы Гесперинов. Кровавый Союз беспрерывно обрушивал на него чувства каждого кровоточащего существа — водопад чужих эмоций, который он так и не научился сдерживать. Гесперины называли свою эмпатию величайшей силой, но он считал ее проклятием — чувствовать чужие эмоции, как свои собственные.

До этого момента. После долгого одиночества здесь он жадно пил ее яркие эмоции. Она была пиром страсти и гордости, печали и гнева. Такого гнева. Его клыки пульсировали.

— Спасибо, что разбудила меня, Селандин. — Его хриплый голос был едва узнаваем, он прочистил горло. — Прими мою признательность.

Она наклонила голову.

— Я полагаю, мы можем помочь друг другу, Троил Таурус, принц Галео⁶.

Он усмехнулся без юмора и указал на свои клыки.

— Единственный титул, который мой вид может носить в мире людей, ‘еретик’. Мое имя среди Гесперинов — Первородный Троилос⁷.

— Похоже, ты все еще испытываешь горечь по этому поводу. Я понимаю, что Риксор Павонис⁸ — это человек, который отнял у тебя все. Обида, которую я разделяю, по своим причинам.

— Что тебе нужно от человека, который предал меня?

Злоба сверкнула в ее глазах.

— Он украл твой трон. Его потомок украл мой. Ты поможешь мне стереть их наследие с лица земли?

Слово ‘потомок’ снова удивило Трои.

— Какой сейчас год?

Она замедлила.

— Когда ты заснул, разве ты не знал, как долго продлится проклятие?

Какое проклятие? Что она знала о нем?

Она не была союзником Гесперинов. Она была здесь ради своих целей, и не скрывала этого. Ее страх говорил ему, что она считала его монстром.

Он был слаб, как в ночь, когда его превратили. Если бы она решила, что он полезнее мертвый, она могла бы стать настоящей угрозой. Особенно если знала, как использовать этот посох.

Какими бы узами благодарности он ни был связан с ней за пробуждение, пока он не знал ее планов, он должен был считать ее своим врагом.

Глава 3

Трои тщательно сформулировал свой вопрос.

— Длилось ли проклятие так долго, как ты ожидала?

— Да, — ответила она. — Сто лет. Если быть точной, без семи дней. Я разбудила тебя до того, как маги Антроса пришли за тобой.