Книга Отсутствие жизни, страница 246 – Анастасия Андрианова

Если уж ответа от него не дождаться, она всё равно будет поступать так, как считает нужным. А искренность сделает всё остальное. По крайней мере, ей хотелось бы в это верить.

Слова Мавны ударили Смородника словно обухом по затылку. Это плохо. То, что она говорит, не значит ничего хорошего. Для неё плохо. Одно дело, когда они собачились без остановки. Другое – говорить вот эти вещи про дружескую привязанность. Хотелось бы думать, что она шутит, но нет – лицо у неё оставалось серьёзным и даже заметно погрустнело, когда он не сказал ничего в ответ.

Одна половина его души была счастлива – её будто залили светом и укутали в тёплый плед. Но вторая, рациональная и расчётливая, понимала, что совсем скоро Мавну ждёт жестокое разочарование. Она ведь ничего о нём не знает. И самого главного тоже.

Смородник задумчиво жевал лапшу с овощами, яйцом и сыром – настолько вкусную, что он бы не поверил, что это хорошо знакомая ему сухая лапша из кухонного шкафчика, если бы сам не видел, из чего это приготовлено. Жевал и размышлял, как сказать обо всём Мавне.

Чёрт, и чем он лучше её упыря? Так же молчал о своих тёмных делах.

С каждой минутой Мавна всё больше сникала. Наверное, думала, что сказала что-то неуместное – она всегда так суетится и переживает, боится показаться нелепой. Думает, Смородник этого не видит. А он ведь всё замечал. И пусть большинство её слов ставили в тупик, вызывали раздражение или недоумение, всё равно он понимал, как часто она злится и расстраивается, как боится показаться глупой и как старается всем угодить. «Маленькая бестолковая булочка», – думалось о ней с несвойственной ему нежностью.

– Мавна, – проговорил он скованно, судорожно подбирая слова. – Ты не должна обманываться. Я не тот человек, к которому стоит привязываться.

Она округлила свои без того большие глаза – тёпло-карие, живые, с пушистыми ресницами. Отложила вилку и подпёрла щёку кулаком.

– Ну что такое? Ты собрался драматизировать? Не вздумай романтизировать своё меланхоличное одиночество, как в том меме из интернета.

– Нет. – Смородник мотнул головой и тяжело вздохнул. – Всё правда серьёзно. Я убил троих людей, Мавна. Троих чародеев из своего отряда. Я убийца, и это висит надо мной. Вечно будет висеть.

Он не хотел придумывать себе оправданий. Не хотел выглядеть перед ней так, словно ждёт её одобрения. Наоборот – стремился сказать всё как есть, без прикрас. Суровые факты. Не стоит давать ей повод думать о нём хорошо. Она и так наговорила глупостей, о которых будет потом жалеть. Конечно, «нравится молчать с тобой», куда уж там. Она просто не знает его настоящего. Не знает, на что он способен. И как опасна его чародейская искра, так и не приручённая до конца, дикая и неистовая. Она всё поймёт и возьмёт свои слова обратно. И не станет впускать в свою кукольную жизнь убийцу.

– Если ты до сих пор на свободе, то для чародеев в этом случае продуманы свои наказания? Или для вас это… в порядке вещей?

Её голос дрогнул и больше не звучал непробиваемо доброжелательным. Хорошо. Значит, всё-таки она испугалась.

– Нет. Не в порядке вещей. Меня изгнали из отряда и, как видишь, с тех пор недолюбливают.

– Но ты ведь не хотел никого убивать? Я права?

Он нехотя поднял на неё взгляд. Мавна отодвинулась на стуле чуть назад, к стенке, насколько позволяло тесное пространство. Что она чувствовала? Было ли ей страшно? Или противно? В любом случае, всё это пойдёт ей на пользу.