Книга Пламенная бунтарка ледяного дракона, страница 77 – Наталия Журавликова

— И тебя не смутило, что всю дорогу ты не видел позади никакой армады? — спросил Эйтон.

На лице Грита отразилась растерянность.

— Я думал, возможно, подмога где-то в горах прячется.

— Был ли кто-то еще кроме тебя и двоих помощников в этом дирижабле? — строго продолжал допрос наблюдатель. — Отвечай честно!

— Не было никого, всеми вашими богами клянусь, — сердито ответил полукровка, — теперь-то я смекаю, что благородный дерр прав и нас держали за дурачков, отправляя на верную смерть. И я бы помер, как и мой братишка, если бы королева Адела не спасла, раздув малую искру жизни.

— Почему ты не вывесил снаружи корабля флаг перемирия? — голос Кевейна уже гремел, возносясь под купол. Он едва себя сдерживал.

— Какой еще флаг перемирия? — обозлился и Граун. — Не давал мне никто таких полномочий. Я должен был лишь отвлечь внимание, не вступая в битву с драконами. И флага у меня не было, ну может он имелся где-то там на воздушной шхуне, но мне того не ведомо. Я просто наемник, понимаете, сэлт?

Полукровка сделал глубокий вдох. Ему было тяжело говорить.

— Все ли вам понятно, наблюдатель? — доброжелательно поинтересовался Кайтон Даэрд.

В помещении вновь повисла тишина. И мне она показалась тревожной.

Кириэнн. У вас нет выбора, сэлты!

Ортар Кевейн думал бесконечно долго.

Он переводил взгляд поочередно то на императора, то на герцога. Потом посмотрел на меня и под конец — на несчастного полукровку, который совсем выбился из сил после речи и кажется, погрузился в сонное оцепенение.

Мужчины не мешали наблюдателю думать.

Решение ему придется принять очень нелегкое.

Вот так, находясь в лагере драторинов высказаться за или против них, да еще при таких противоречивых свидетельствах.

Наконец, Кевейн разлепил губы. С трудом, словно они были запечатаны.

— Я призываю в свидетели своих слов демиурга Гарда Сэлонима. И клянусь его именем, что не солгу.

Снова гнетущее молчание.

— При всем уважении к представителям моего племени, — продолжил он с таким усилием, будто каждым словом поднимал тяжелый камень, — свидетельства говорят не в пользу урнарцев. И против Драторина лишь один факт.

Кевейн указал на меня.

— Я вижу здесь юную Кириэнн Телейн, а значит, она действительно была захвачена и доставлена в Даэру. Вряд ли ее сюда отправили родители на каникулы.

— Разрешаю Кириэнн самой сказать, как она тут оказалась, — спокойно и величественно произнес император.

Эйтон сжал мою руку, а я с благодарностью за эту поддержку незаметно погладила его ладонь.

— Мои собственные соотечественники приняли меня за полукровку, нацепили ошейник и увезли на рабский рынок, — отчеканила я, стараясь говорить громче и разборчивее, чтобы мои слова расслышал каждый.

Присутствующие ахнули.

— Я попала на запрещенный рынок, как раз когда владыка острова Хвост, Эйтон Гараирн совершал облаву на него. Это нечестивое место закрыто, а причастные арестованы. И герцог спас меня от ужасной участи. Но при этом, по закону я стала его невольницей. И сюда он меня доставил, чтобы император снял этот рабский обет.

— Неслыханно! — воскликнул мой отец. — Дочь герцога вынуждена скитаться по Драторину, чтобы получить вольную! Разве это нормально?

— Ненормально отправлять людей на смерть, потому что они смешанной крови, — холодно возразил Эйтон Гараирн, — а потом подставлять императора. По-вашему, это взвешенная внешняя политика зрелого управленца?