Книга Медвежий край, страница 33 – Дарья Кузнецова

– Здравствуйте, Елена Антиповна, – проговорил Сидор. – Мои соболезнования.

– Благослови вас Бог, – коротко кивнула та. – Следуйте за мной. Не знаю, что вы намеревались обнаружить, Георгий Иванович болел страшно в последние дни, оттого и преставился, упокой, Господи, его душу. – Она мелко перекрестилась. – Никаких загадок. Вот здесь он, бедный. Я… простите, не могу. – Она коротко тряхнула головой и вышла.

– Ох, чёрт побери! – вырвалось у Антонины, когда она взглянула на мёртвое тело, благо загадочная Елена Антиповна уже прикрыла за собой дверь.

– Что такое? – поинтересовался Сидор, тоже разглядывая покойника.

Смерть никого не красит, и в другой раз Березин решил бы, что девушку испугал вид мертвеца. Однако он уже успел понаблюдать за Антониной и отметить, что в отношении трупов она проявляла изрядную, завидную даже выдержку. Ему, многое повидавшему в жизни, и то от давешнего утопленника сделалось нехорошо – не до такой степени, чтобы оконфузиться, но увиденное запомнилось не лучшим образом и не скоро забудется.

Он тогда приготовился ловить и приводить в чувство потерявшую сознание подопечную, а Бересклет – ничего, поморщилась только неодобрительно, но осматривала покойника уверенно. В тот момент Сидор наконец поверил, что Бересклет назвали профессионалом не за красивые глаза, и проникся к ней особым уважением. И в очередной раз напомнил себе, что не так уж она юна, как выглядит. Всё же двадцать шесть лет, а не семнадцать, было время набраться опыта.

Что вызвало подобную реакцию сейчас – неясно, потому что покойный Оленев выглядел неузнаваемо, но куда пристойней разбухшего Грущенко. Лицо перекошенное, и всего-то.

– Сейчас. – Бересклет не стала ничего пояснять, подошла ближе, чтобы осмотреть тело внимательнее. – Поставьте где-нибудь. – Она махнула рукой, имея в виду саквояж. А через минуту, внимательно осмотрев глаза и лицо покойного, обернулась: – Сидор Кузьмич, позовите, пожалуйста, ту женщину. Я догадываюсь, отчего он умер, но нужно уточнить.

Домработница пришла неохотно и старалась в сторону мертвеца не смотреть, она явно нервничала рядом, но всё же не упиралась и на вопросы отвечала. Про то, как третьего дня хозяину стало дурно, – подумали, что перепил накануне. Но рвота быстро прошла, а потом началось вовсе странное – и слабость, и ужасная сухость во рту, и с глазами неладное, и дышал едва-едва. За врачом он посылать не велел, пусть и мучился, а минувшей ночью и вовсе – преставился, горемычный.

– Вы говорите, грешили на алкоголь, – хмурясь, уточнила Антонина. – Когда он пил? Один?

– Нет, что вы! Вечером гости были.

– Кто? – требовательно спросила она.

– А я почём знаю? Я на стол накрыла, да и спать пошла. Они вечером в карты играли, открывали Георгий Иванович самолично! Они не любили, когда кто-то в дела их лез и под рукой мешался…

– Что они ели? Если вы накрывали на стол, должны знать!

– Закуски холодные. Сыр, тарталетки, паштет, окорок… – начала перечислять женщина.

– А что-то осталось из продуктов? Пойдёмте, покажете, – сказала Бересклет.

– Делайте, что сказано, – велел заинтригованный Березин в ответ на растерянный взгляд домработницы.

Большинство продуктов, конечно, или закончились, или были выброшены, или их съела сама Елена Антиповна, в чём смущённо призналась. Осталось полголовки сыра, соленья да копчёный окорок, до которого покойный был большим охотником, их и представили Антонине.