Онлайн книга «Медвежий край»
|
Осмотр, ничего не поясняя, та начала с солений. Сидор продолжал наблюдать с интересом, подозревая, что жiвница как-то использует дар. О том, чтобы его можно было применять не к живым людям, а вот таким образом, к продуктам, он прежде не слышал, но Бересклет явно знала, что делала. Соленья проверку прошли, а вот над окороком девушка тревожно нахмурилась. – Вы его ели? – требовательно спросила она. – Нет, мы здесь к свиному мясу непривычные, – пожала плечами Елена. – Это вот Георгий Иванович любили очень свининку, скучали по ней страшно… – А кто был в гостях? Постарайтесь вспомнить, это важно! – Да какая мне разница, кто к ним ходил! – всплеснула руками женщина. – Моё дело малое, накормить да прибрать. – Что случилось? – наконец не утерпел Сидор. – Он отравился окороком? – В некотором смысле, – вздохнула Антонина. – Ботулотоксин, страшный яд. Странно, откуда они в окороке, да ещё так много очагов… – Кто – они? – продолжил любопытствовать начальник. – Clostridium botulinum, бактерии, который этот токсин продуцируют, – пояснила Бересклет. – Их лет тридцать назад выделили, а прежде… Вы про ихтиизм слыхали? Они обыкновенно заводятся в плохо сделанных консервах, в колбасе, бывает. Но тут, и столько, да ещё внутри! – Она задумчиво качнула головой. – Выглядит так, как будто его нашпиговали… – пробормотала она и, слегка побледнев, опять склонилась над окороком. – Сидор Кузьмич, дайте мне, будьте любезны, лупу, да помощнее! Также она затребовала больше света и долго осматривала ополовиненный окорок. Сидор поглядывал на ногу не без грусти: казалась она весьма аппетитной, а Березин, в отличие от домработницы, уважал почти всякое мясо, было бы вкусным и свежим. Вот чего он так и не сумел принять за годы жизни тут, так это приязни коренного населения к тухлятине – вынужденной, такие уж суровые края. Береговые чукчи могли сохранять еду только в таком виде, но оттого она вызывала не меньшее отвращение. А тут здоровенный кусок прекрасного мяса – и испорченный, да так, что смертельно ядовитый. За Бересклет он наблюдал с интересом, уже догадываясь, что та пыталась найти. Не просто так она потребовала свет и лупу, помянув «нашпигованность», и вопрос теперь оставался один: найдёт или нет? От ответа зависело очень многое. Распрямилась девушка через несколько минут, и уже по её взгляду Сидор понял: нашла. – Кто-то исколол окорок шприцем и внёс заразу. Намеренно, я уверена, – подтвердила Антонина. – Но это полбеды; сейчас самое важное, что мог отравиться кто-то ещё, с кем покойный тогда ужинал, и его ещё можно спасти! Елена Антиповна, постарайтесь припомнить, пожалуйста. Это важно, вопрос жизни и смерти! – Присядьте, Антонина, – велел Сидор. – А мы потолкуем с глазу на глаз. Речь об убийстве, и теперь уж моё дело разбираться. Домработница заметно побледнела, но не протестовала и позволила исправнику себя увести. А Антонина села к столу и уставилась на окорок, раздумывая, что с окончанием этого дела нужно будет отписать руководителю в Петроград со всеми подробностями: такого способа убийства она ещё не встречала. И ведь окажись окорок поменьше или съешь покойный его целиком, так и посчитали бы несчастливой случайностью… Явно обеспокоенная и напуганная домработница привела полицейского исправника в гостиную – светлую, красиво убранную. Тут легко было забыть, что за окнами – не столица, а другой конец света. Небо точь-в-точь как то, что нередко нависало над Петроградом – серое, хмурое. Да и на ветра город на Неве всегда был щедр. А что не город за окном, гладкая цветастая равнина с абрисами сопок, тающими в дымке, – так кто приглядываться станет. |