Книга Жена викинга из будущего. Любовь сильнее времени, страница 38 – Ли Ан

— Со временем привыкнут, — ответила я, хотя сама не была уверена.

Мы начали строительство. За месяц мы построили несколько длинных домов из грубо отесанных бревен и частокол из заостренных кольев. Простой лагерь, не больше. Грязь была везде — налипала на сапоги, засыхала на одежде. Настоящее поселение росло медленно, с трудом.

Местные приходили торговать, но держались настороженно. Старухи крестились, дети прятались за материнские юбки. Только самые отчаянные или жадные работали на нас. Остальные смотрели издалека, шептались, плевали через плечо при нашем приближении.

Я организовала нечто вроде лазарета — одну комнату в длинном доме с тремя койками из досок и соломы. Не больница, а просто место, где можно было промыть рану и дать травяной отвар. Запах трав и спирта постоянно висел в воздухе.

Милава помогала мне, но мы едва справлялись.

— К тебе посетитель, — сказала она однажды утром.

В лазарет вошел монах. Молодой, лет двадцати пяти, с умными карими глазами. Ряса заштопана, но чистая.

— Ты та, кого называют Аса Огненная Рука?

— Я Александра. Или Аса. Как хотите.

— Я брат Колум. Пришел... учиться.

— Монах хочет учиться у язычницы?

— Бог дает мудрость разными путями. Ты исцеляешь больных — это божий дар, независимо от веры.

Умный монах. Я согласилась учить его. Взамен он учил меня местным травам и ирландской медицине — какие растения останавливают кровь, какие снимают жар.

— Ты действительно из будущего? — спросил он однажды, растирая травы в ступке.

— А ты веришь в такое?

— Верю, что Господь может творить чудеса. Если Он послал тебя из грядущего, значит, на то Его воля.

— Даже если я язычница?

— Ты спасаешь жизни. Это важнее, чем то, какому богу ты молишься.

Прагматичное христианство. Мне нравилось.

***

Живот рос с каждым днем. Движения становились неуклюжими — я цеплялась за косяки, переваливалась как утка. Постоянно уставала, ноги отекали так, что не влезали в башмаки, спина болела нещадно. Рагнар запретил мне участвовать в тренировках, но я продолжала работать в лазарете.

И боялась. Каждую ночь снились кошмары — умираю в родах, истекая кровью, как Торунн.

— Не бойся, — сказала Хильда, прощупывая мой живот узловатыми пальцами. — Я приму роды. Принимала у Торунн.

— Торунн умерла в родах.

— То был третий ребенок. Крупный, больше десяти фунтов. И лежал неправильно — поперек. Твой первый, и лежит как надо. Я проверяла.

Она была права насчет положения. Но страх оставался, холодный ком в животе.

Однажды ночью, когда я не могла спать от толчков ребенка — он пинался под ребра, — Рагнар сказал:

— Я написал Ивару.

— Зачем?

— Он взял Йорк. Легко, как ты предсказывала. Теперь хочет идти на Мерсию. Зовет нас.

— Ты поедешь?

— Мы поедем. После родов, когда восстановишься.

— Рагнар, я не могу воевать с ребенком.

— Не воевать. Но твои предсказания нужны. И... я хочу, чтобы наш ребенок родился в земле, которую мы завоюем. Чтобы у него была родина.

— У него есть родина. Здесь.

— Ирландия? Это временное пристанище. Англия — там будущее. Ты сама говорила — Альфред создаст великое королевство. Хочу, чтобы наш ребенок был частью этого.

Я не стала спорить. Знала, что он прав. История движется в Англию. И мы должны двигаться с ней.

Или попытаться изменить её течение.

— Когда рожать? — спросил он.

— Недели две, может, три.