Книга Жена викинга из будущего. Любовь сильнее времени, страница 50 – Ли Ан

— Думаешь, Харальд сдержит слово?

— Да. Он старой закалки. Слово для него — всё. Но часть его людей недовольна. Могут быть проблемы.

— Альфред.

— Да. Он уже укрепляется. Строит бурги — крепости. Создает флот. Через пять лет будет готов к большой войне.

— Пять лет — много.

— Или мало. Зависит от того, как это время использовать.

В дверь постучали. Резкий, требовательный стук. Вошла принцесса Эльфледа, поддерживаемая Милавой. Лицо искажено болью.

— Роды начались, — сказала Милава.

— Рано! Еще две недели!

— Ребенок решил иначе.

Я передала Магнуса Рагнару, побежала в лечебницу. Эльфледа корчилась на кровати от схваток. Простыни уже промокли от пота. Вульфстан держал её руку, шептал что-то успокаивающее.

— Не должны... еще рано... — стонала она между схватками.

Я осмотрела. Сердце упало в пятки — ребенок шел ножками. Тазовое предлежание у недоношенного. В моем времени — экстренное кесарево. Здесь — почти верная смерть.

— Слушай меня, — сказала я, стараясь не показать панику. — Будем пытаться. Но... готовься к худшему.

Она поняла. Глаза расширились от ужаса. Закричала.

— Нет! Не мой ребенок!

Следующие четыре часа были кошмаром. Кровь, пот, крики. Я делала всё, что помнила из учебников — поворот скользкими от крови руками, эпизиотомия грубым ножом (продезинфицированным спиртом), ручное извлечение. Кровь заливала всё, простыни стали алыми.

Ребенок вышел синий. Крошечный, с кулачок. Не дышал.

— Нет! — закричала Эльфледа.

Я перевернула младенца вниз головой, хлопнула по спине. Ничего. Тогда сделала то, чего викинги не видели — искусственное дыхание рот в рот. Осторожные вдохи в крошечные легкие.

Минута. Две. Три. Вечность.

Слабое движение. Дрожь. Еще вдох. Еще.

Крик. Слабый, едва слышный, как писк мыши, но крик.

— Жива! — выдохнула я. — Но...

Девочка была слишком маленькой, слишком слабой. Дышала с трудом, с хрипом.

— Она не выживет, — прошептала Хильда мне на ухо. — Слишком рано родилась.

— Дай мне её! — Эльфледа протянула руки.

Я отдала ребенка матери. Девочка едва дышала, губы синеватые, кожа почти прозрачная — видны были вены.

— Как назовешь? — спросила я, зная, что времени мало.

— Астрид, — прошептала Эльфледа, прижимая дочь к груди. Слезы текли по щекам. — В честь... в честь той, что ушла. Может, боги сменят гнев на милость.

Маленькая Астрид прожила три часа. Умерла на рассвете, когда первые лучи солнца коснулись её личика. На руках у матери.

Эльфледа не плакала. Просто сидела, качая мертвого ребенка, напевая колыбельную.

— Это наказание, — сказала она тихо. — За грехи отца. За мои грехи.

— Нет, — я села рядом, положила руку на плечо. — Просто... слишком рано. Даже в моем времени такие маленькие редко выживают.

— В твоем времени?

— Да.

— Значит, некоторые вещи не меняются.

Вульфстан забрал тельце для погребания — завернутое в белую ткань, легкое как перышко. Эльфледу я напоила маковой настойкой — боль от разрывов была сильной, а душевная боль — еще сильнее.

— У меня инфекция начнется? — спросила она отрешенно. — От ножа?

— Возможно. Буду промывать спиртом каждый день. Если повезет...

— А если нет?

— Тогда лихорадка. И... возможная смерть.

— Хорошо. Хочу к моей девочке.

— Не говори так. Вульфстан нуждается в тебе.

— Вульфстан сильный. Справится.

Следующие дни я боролась за жизнь Эльфледы. Лихорадка началась на второй день — жар, бред, пот. Промывания ран спиртом, травяные отвары, постоянный уход. Милава помогала, не отходила ни на шаг.