Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 136 – Элис Кова

Трудно сказать, слышит ли Ильрит мое бормотание. Ничего не ответив, он плывет вдоль пристани, прячась в тени столбиков и погрузочных площадок. Такое чувство, будто я провалилась в зеркало и приземлилась в мире по другую его сторону, где все выглядит таким знакомым, но в то же время отличается. Как отражение. Впервые за несколько недель я сознаю каждое движение ног, каждый разворот, позволяющий проворно скользить по воде.

Еще недавно здесь был мой дом. Я бесчисленное множество раз ходила по этим причалам, а теперь тенью скольжу под ними, поскольку больше не принадлежу этому месту и сейчас вернулась сюда призраком своего прежнего «я».

Время уже позднее, и в городе царит тишина, однако сквозь щели в досках настила можно различить знакомые здания. Останавливаю взгляд на одном из них, изо всех сил сдерживая вновь подступающие к глазам слезы.

Обычно тихую таверну наполняют свет и звуки. Почти ощущаю, как колеблется вода, когда ноги танцующих сотрясают пол до самого скального основания. Отсюда сквозь толстые оконные стекла невозможно что-то разглядеть. Внезапно открывается дверь, и на улицу выходит группа людей. Мы тут же ныряем глубже. Что ж, похоже, дела пошли на лад, а большего мне не нужно знать.

– Это таверна моей семьи, – шепчу я. – И она процветает.

Возможно, дело в жалости. Или я превратилась в местную легенду. А может, родные наконец-то избавились от ауры неблагонадежности, которую на них навлекла я. Как бы то ни было, у них все хорошо, и можно вздохнуть с облегчением.

– Правда? Я постоянно гадал, почему ты проводишь там так много времени.

– Отец всегда мечтал когда-нибудь открыть свою таверну, и мама продолжала торговать, чтобы заработать на это денег, хотя в противном случае уже отошла бы от дел. Я тоже внесла свой вклад. И Эми… – Я замолкаю, восторженно уставясь на окна таверны.

«Ты сумел, па. Теперь все знают, какой у тебя вкусный эль».

– Нам не следует задерживаться. – Ильрит легко касается моего локтя.

– Знаю, – киваю я и все же не двигаюсь с места. Мне бы хотелось остаться допоздна, когда мама, папа или Эми выйдут, чтобы забрать рекламную доску.

«Просто чтобы увидеть их в последний раз…».

– Виктория.

– Ты прав. Давай сюда. – Отвлекшись от бессмысленных желаний, плыву к поставленным неподалеку сетям. – Оставим сундук здесь.

– Они точно его найдут?

Я киваю.

– Это сети моего отца. Он собирает всю попадающуюся в них рыбу, а потом готовит из нее разные блюда.

Убедившись, что рядом никого нет, Ильрит втискивает сундук внутрь сетки и несколько раз обматывает его веревками. Когда он заканчивает, не сдержавшись, кое-что подправляю.

– Я завязал недостаточно крепко? – Ильрит скрещивает руки на груди.

– Вроде того. Но не волнуйся, теперь у тебя в друзьях моряк.

– В друзьях? – приподнимает он светлую бровь.

– Ты видел мои слезы, а это позволено лишь самым близким друзьям, – пожимаю плечами.

По правде говоря, лишь трое, включая Ильрита, видели, как я плачу. Но ему не обязательно знать, что он теперь стал членом настолько особой группы.

– Лучше начинать дружбу с чего-то более позитивного. – Ильрит обводит взглядом пристань над нами. – Нужно уходить, пока кто-нибудь нас не заметил.

– Знаю, – отвечаю сразу на оба замечания и в последний раз провожу пальцами по сундучку. Я вырезала на крышке свое имя. Внутри лежит мой компас. Родные должны все понять.