Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 74 – Элис Кова

– Чем сильнее будут на тебе благословения древних, тем больше вероятность, что духи и посланники лорда Крокана позволят тебе пройти, а если и набросятся, ты сумеешь себя защитить. – Он даже не упоминает о собственной безопасности.

– Тогда давай сосредоточимся на песнях древних. – Смотрю ему прямо в глаза, чтобы подчеркнуть собственную решимость. – Других не нужно. – «Как и прикосновений…» Однако я не могу заставить себя прямо сказать об этом.

– Мы можем сперва попробовать выучить песни попроще…

– У моих родных нет времени, – возражаю я. – А я могу сама выбирать воспоминания, которых лишусь?

– Да, насколько мне известно. – Ильрит слегка опускает подбородок.

– Отлично. Тогда не стоит тратить время на что-то более простое. По мне либо все, либо ничего.

Ильрит никак не реагирует на мои последние слова. Похоже, сам о чем-то задумался. Вдруг на его губах появляется недоверчивая улыбка. С чего бы это? Покачав головой, герцог отворачивается.

– Так и думал, что услышу подобное.

– Не поделишься, что здесь веселого?

– Просто у тебя в жизни тоже были моменты, которые ты предпочла бы забыть. – Ильрит искоса смотрит на меня.

Неужели он слышал мои мысли о Чарльзе? Даже если да, у него достанет благородства никак их не комментировать.

– А у кого нет? – с деланым равнодушием пожимаю плечами. – Теперь давай попробуем еще раз. Уже по-настоящему.

– Я не смогу озвучить тебе все слова целиком, иначе рискую собственным рассудком, но пока ты не научишься читать надписи самостоятельно, буду произносить их по частям. – Герцог берет меня за руку, чуть вытягивает ее вперед и указывает на часть узора на моем предплечье. – Кул.

– Кул, – повторяю я.

Он проводит пальцем вверх по другой линии, останавливаясь в определенной точке.

– Та’ра.

– Култа’ра. – С трудом выговариваю я, как будто держу во рту с десяток твердых шариков. Пытаюсь придать ему форму, но не выходит.

– Помни, Виктория, что не нужно сопротивляться. Уступи, – мягко подсказывает Ильрит. Я всю жизнь боролась, сражалась изо всех сил, стремилась вперед, но, возможно, чтобы двигаться дальше, мне нужно отбросить прежние привычки. – Я буду просто задавать мотив, чтобы гимны древних не проникли в мой разум. А ты пой вместе со мной или в своем темпе.

– Хорошо.

Он закрывает глаза и начинает напевать.

– Култа’ра, – шепчу я и повторяю: – Култа’ра.

На этот раз по позвоночнику пробегает дрожь. Кожу начинает покалывать, однако напряжение, повисшее между позвонками, не ослабевает ни на миг.

– Култа’ра, – говорю вновь и выдергиваю руку из его ладони, теперь уже с трудом сознавая, что он до сих пор находится рядом. Пальцами правой руки провожу по узорам. – Култа’ра…

С каждым разом слово звучит все мелодичнее, проще слетает с губ, но, как и предупреждал Ильрит, тяжелее воспринимается разумом. В основании черепа зарождается боль.

– Култа’ра. – Почти похоже на пение. Запрокидываю голову и выдыхаю: – Култа’ра. – Сперва на низких нотах, после поднимаю тональность, потом опускаю. Раз за разом пропеваю его, меняя интонацию. Высокие, затем низкие. Полностью низкие. Снова и снова.

И все это время перед мысленным взором проносятся образы. Моя жизнь напоминает сильную грозу над ночным морем. Картины прошлого следуют друг за другом, и кажется, будто можно протянуть руку и отделить одно воспоминание от остальных.