Книга Одинокая душа призрачного счастья. Том1, страница 107 – Оксана Говоркова

— Эвелин, беги! — что есть силы закричал Ноа, больше всего на свете переживая за безопасность любимой, но девушка сидела не двигаясь, словно фарфоровая статуэтка, лишь сильнее вжавшись в высокое кресло, и с ужасом наблюдала за кровавой бойней. Хотя она и находилась в самом дальнем углу зала, но брызги крови время от времени долетали и до нее, оставляя багровые пятна на белоснежном платье. А когда отрубленная голова подкатилась к парчовым туфелькам и уставилась на нее остекленевшими выпученными глазами, она громко вскрикнула и поджала под себя ноги, да так и застыла в этой неудобной позе, обхватив колени руками.

Когда в комнате стало совсем жарко, а пол был покрыт месивом из воняющей плоти, неожиданно рядом с Ноа образовался портал.

— Ну и в какое дерьмо ты на этот раз вляпался? — иронично поинтересовался Жнец, материализуясь в своем физическом теле. — Вот ты ж, черт!!! Приятель, ты что в аду?!! — воскликнул он, мгновенно оценивая обстановку.

— Тебе лучше знать, я раньше там не был! — ответил Ноа, отразив очередное нападение вурдалака, одним махом снеся ему голову.

— Да, я, тоже… Так-то… Только до дверей провожал, — пробормотал зеленоглазый, чудом увернувшись от чьих-то острых зубов.

— Потом разберемся с преисподней, сейчас, лучше, помогай! — крикнул бывший генерал, отрубая кому-то конечность, после чего воздух прорезал нечеловеческий вопль.

— Ты же знаешь, мне нельзя вмешиваться! Я и меч-то никогда в руках не держал, — поспешил оправдаться Жнец и был тут же сбит какой-то нечистью.

— Признайся, что ты просто трус! — обвинил его Ноа и проткнул лежащего на нем бедолагу, отчаянно пытавшегося вспороть Жнецу кожу.

— Да их тут миллион! Со всеми не справиться! Навряд ли я тебе здесь хоть чем-то помогу, — заявил демон Смерти, сбрасывая с себя обмякшее тело нападавшего. Потом быстро вскочил на ноги и обтер о штаны, измазанные в черной крови ладони. — Ты тут это… Держись! — хлопнул он по плечу своего друга, — позже увидимся! — прокричал Жнец и растворился в воздухе.

— Ну-ну… — проворчал Ноа, стиснув зубы, перехватил поудобнее свой окровавленный меч и ринулся в самую гущу, без разбора круша нападающих со всех сторон вурдалаков.

В какой-то момент, когда врагов стало значительно меньше, а Чарли хоть с трудом, но удавалось держать оборону, Ноа смог-таки подобраться к Гриффидду. Слегка пошатываясь от усталости, измазанный своей и вражеской кровью, он откинул с лица прилипшие волосы и взмахнул мечом, приглашая повелителя вампиров защищаться. Его соперник оскалился в хищной ухмылке и вынул из ножен свое оружие. Послышался лязг металла о металл, и в смертельном танце сошлись два бывших друга, а ныне лютых врага. Бывший король и бывший генерал. Ныне вампир и демон. Их красивые тела кружились по кругу, поочередно делая выпады, затем уходя в защиту и снова выступая вперед. Лезвия клинков с невероятной скоростью мелькали над головами, время от времени задевая соперника и оставляя на теле незначительные порезы и колотые раны. Регенерация не успевала справляться. Кровь заливала одежду, раскроенную на лоскуты, сквозь которые проступали играющие напряженные мышцы.

Они были оба невероятно сильны и, казалось, непобедимы. Неизвестно, как долго продолжалась бы эта схватка, но неожиданно Гриффидд запнулся о валявшуюся рядом голову, потерял равновесие и упал навзничь, раскинув руки в стороны. Меч выпал и со звоном отлетел в сторону. Ноа тут же приставил острие своего клинка к открытому горлу. На мгновение противники встретились взглядом, извергая друг на друга ненависть. Инквизитор занес меч и, когда уже готов был нанести решающий удар, копье одного из уцелевших вампиров-стражников вдруг пронзило его грудь насквозь. Ноа взревел от боли и попытался высвободиться, но два других острых наконечника впились в его плоть, лишив последних сил. Гордый воин, застонав, осел на залитый кровью пол и, замер, стоя на коленях, потому как пронзившие его копья не позволили его телу упасть. Чарли больше не мог прийти на помощь своему другу, потому что, растерзав последних вурдалаков, и сам лежал уже без памяти, истекая кровью.