Книга Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки», страница 106 – Адриана Дари, Светлана Томская

Мы уже подходим к пекарне, а я всё кручу и кручу внутри себя эти мысли. Как же хочется, чтобы рядом оказался человек, которому я смогла бы безоговорочно доверять.

В нашем дворе перед пекарней стоит не меньше десятка человек, и моё сердце испуганно подпрыгивает к самому горлу. Что ещё случилось.

– Нира Летиция, – выходит вперёд женщина, которая ежедневно забегает ко мне за хлебом с утра, а вечером второй раз к последней выпечке сладких булочек. – Мы тут все решили сразу с площади забежать к вам, чтобы потом уже со свежими вкусностями ужин готовить.

Выдыхаю. Вот я накрутила себя размышлениями. Скоро собственной тени буду бояться.

– Сейчас, сейчас, – отвечаю я. – Как раз перед тем, как на площадь идти, достала последнюю партию пирогов из печи.

Я поворачиваюсь к входу в пекарню и вижу на крыльце Рейкена. Он стоит и читает какую-то бумагу. А потом поднимает глаза на меня. И мне почему-то начинает казаться, что эта бумага как-то связана со мной.

И действительно, когда я отпираю дверь и прошу посетителей пройти внутрь, а сама чуть медлю на крыльце, Рейкен протягивает мне бумагу, а сам наклоняется ко мне и негромко говорит так, чтобы никто не услышал:

– Вы все еще думаете, что в прошлый раз это были простые грабители?

Беру бумагу одной рукой, и она дрожит в пальцах так, что прочитать почти невозможно. Особенно учитывая то, что буквы выведены как будто нарочито криво, чтобы было невозможно понять, кто это написал. Зато фразу, написанную на бумажке я узнаю сразу:

"Чистота сердца тверже стали. Клятва ждет исполнения. Одумайся, времени не остается".

По спине пробегает не холодок – ледяной вихрь. Тот самый намек из клятвы Теням. Я сглатываю комок в горле, пытаясь скрыть дрожь. Бесполезно.

– Вы же знаете, что это. Я прав? – хмуро спрашивает Рейкен.

Я коротко киваю, оглядываясь на пекарню и потом переводя взгляд на лицо помощника плотника. Его лицо каменеет, а в глазах бушует шторм: тревога, гнев и… понимание? Как будто он знает и то, от кого эта записка, и то, что я с ними как-то связана, и то, что они точно от меня не отвяжутся.

Сердце бешено колотится

Взгляд Рейкена скользит по толпе покупателей, уже нетерпеливо переминающихся внутри пекарни, как будто он думает, что среди них найдет того, кто оставил записку. Не найдет. Они не станут так подставляться.

– Тогда были не грабители, – едва слышно говорит Рейкен. – Целью были вы. Или то, что вы знаете.

Внутри так холодно, что, кажется, сердце вот-вот заледенеет и остановится. Рейкен хмуро сжимает челюсти и мрачнеет. Его поведение кажется странным, но не возникает вопроса, на чьей он стороне: он хочет защитить, а именно это для меня сейчас важно.

– Постарайтесь сегодня закончить работу раньше, а потом лишний раз никуда не ходить, – он вроде бы советует, но почему-то это кажется приказом. – И завтра… Сошлитесь на праздник и закройтесь пораньше. И все же… Подумайте о том, чтобы оповестить стражу.

Он даже не дожидается моего ответа, резко разворачивается и уходит, растворившись в переулке.

– Нира Летиция? – на крыльцо выходит Грета, тоскливо провожая взглядом Рейкена. – Все ждут…

Я судорожно сминаю записку, засовываю ее глубоко в карман платья и, сделав над собой невероятное усилие, вхожу в пекарню. Дэйра – в манежик, Мурик – беззвучно рядом, я – приветливая хозяйка пекарни. Все отлично. Но в голове по кругу вопросы.