Книга Танцующая с волками, страница 187 – Сёстры Нолан

Глаза застила мутная пелена, которую очень хотелось стереть, но тело не слушалось, хотя ныло так, словно кожу сдирали наживо.

— Может, мне кто-нибудь подсобит? Она сейчас все мозги по камням размажет.

Тащивший её обиженно запыхтел, а через пару секунд кто-то ещё подхватил Оливию за подмышки, поднимая вверх. Ребра прострелило болью, выбив воздух из лёгких. Силы покинули её, но Оливия ясно услышала чей-то окрик:

— Что вы там опять приволокли? — на этот раз голос был женским, но спустя мгновение и он исчез в темноте, превратившись в шелест ветра.

— Лунная матерь, человек!

* * *

Первым, что она почувствовала, придя в себя, был дикий холод. Оливия нащупала плотное тяжёлое покрывало и попыталась натянуть его повыше, стараясь согреться. Пальцы утонули в густом меху, и она распахнула глаза. Сколько времени она была в отключке? Как оказалась здесь?

Мысли путались. Мышцы свело судорогой, а голова гудела так, словно в неё запустили целый рой пчёл. Превозмогая слабость и ноющую боль в ноге, Оливия приподнялась на подушках и огляделась.

На первый взгляд могло показаться, что она очнулась в пещере со скошенными стенами, но постепенно глаза различали всё больше деталей: развешанные по стенам шкуры и цветные тканые полотна, расшитые непонятными знаками, деревянные балки, уходящие под потолок, кусочек голубого неба в проёме на потолке. Пол оказался земляным, но покрытым сеном, словно ковром. Из сена, похоже, была сделана и постель, на которой очнулась Оливия, а простынёй и покрывалом служили выделанные шкуры пушных зверей. Чуть поодаль от своей лежанки она заметила круг закопчённых камней, в центре которого можно было различить остатки угля — похоже, костёр давно потух, а дров, чтобы разжечь новый, в землянке не было.

Что-то скрипнуло сбоку. Оливия обернулась и заметила, что к двери, сколоченной из кривоватых досок, ведут несколько ступеней, сооружённых из плоских камней. От сквозняка кожа покрылась мурашками, и только теперь она поняла, что находится в незнакомом месте абсолютно голая, если не считать тугой повязки на груди. Она снова оглядела хижину в поисках своих вещей, но вокруг не было ничего, кроме плетёных корзин с кореньями и меховых тюков.

За стеной послышались шаги, и Оливия замерла, когда дверь со скрипом распахнулась.

— Очухалась, людь?

Голос вошедшей женщины отливал льдом. Оливия невольно поёжилась, разглядывая незнакомку. Несмотря на испещрённую мелкими морщинками бледную кожу, она выглядела довольно молодо. Светлые густые волосы, заплетённые в небрежный ворох мелких косичек, были собраны в высокую причёску, открывая суровое лицо. Голубые мудрые глаза с презрительным прищуром, казалось, видели собеседника насквозь. От правого уголка губ и до самого подбородка тянулся безобразный шрам, из-за чего женщина выглядела недовольной, однако всем своим видом излучала власть и силу. Простое льняное платье было оторочено мехом на плечах и подпоясано широким кожаным ремнём, к которому были пристёгнуты внушительного вида ножны с торчащей из них резной рукоятью кинжала. Она мало походила на волчиц из стаи Ульриха, но почему-то Оливия была уверена, что перед ней ликант.

— Где я? — прохрипела она. Горло запершило с непривычки, и Оливия тут же закашлялась. Собственный голос оказался чужим и неестественным.