Книга Танцующая с волками, страница 228 – Сёстры Нолан

Стоило лишь на мгновение прикрыть веки, и из темноты вновь появлялся он — чудовище, поглотившее разум, захватившее контроль над чувствами и телом. В голове снова и снова вспыхивала мысль, которую Рой пытался отогнать весь день: а что, если зверь одержит верх? Что, если он не сможет ему сопротивляться и вновь обратится в монстра, пылающего ненавистью?

От картин, созданных воображением, спину прошиб ледяной пот, и он невольно вздрогнул, едва не разбудив Оливию. Она что-то пробормотала во сне и вновь прижалась к его плечу. Рой посмотрел на неё и зажмурился, тряхнув головой, стараясь избавиться от её истерзанного видения перед глазами.

Память играла с ним злую шутку, подбрасывая смутные образы тех, кому не поздоровилось оказаться на пути дикого зверя. Перед мысленным взором мелькнули блестящие на солнце рыжие кудряшки. Что, если он перестанет различать, кто стоит перед ним, и снова нападет?

Он осторожно приподнялся на кровати, вытянув онемевшую ладонь из-под спящей Оливии. Пружины матраса тихонько скрипнули, когда он поднялся на ноги и подошёл к окну. Бледный диск луны показался из-за деревьев, освещая пологий спуск к реке. Рой прищурился, разглядывая немое безмолвное светило, ожидая, что оно вот-вот повернётся к нему другой, кровавой стороной, так хорошо знакомой зверю.

Роуз. Почему она выбрала именно это имя?

Одно существование этой девочки казалось чем-то невероятным. Если бы Оливия рассказала о ней сразу, он ни за что бы не поверил, решив, что это какая-то дурацкая шутка. Но даже увидев ребёнка собственными глазами, не сразу осознал, как такое может быть.

Разве он имеет право быть отцом?

В памяти вспыхнуло лицо Говарда: перекошенный в озлобленном крике рот, испещрённый глубокими морщинами лоб, ненавидящий прищур и взметнувшаяся в воздух ладонь, готовая обрушиться на щёку тяжёлым ударом. Рой невольно содрогнулся от предчувствия фантомной боли.

Испуганный, но полный интереса взгляд Роуз из-за плеча Оливии, когда она впервые заметила его, дарил невесомое тепло и слабую надежду. Ямочки на щеках, возникающие от улыбки и так похожие на его собственные, заставляли сердце взволнованно сжиматься.

Весь вечер малышка щебетала без умолку, и, если бы не звук её голоса, он бы, возможно, сошёл с ума от гнетущей тишины, оставленный на растерзание собственных мыслей. Кажется, она что-то говорила про прошедший день рождения, значит, он был совсем недавно. Вот только когда?

Рой почувствовал, что улыбается, представляя девочку, задувающую свечи и перемазанную до самых ушей кремом от торта.

После ужина Оливия повела Роуз спать, но у самого подножия лестницы та что-то шепнула матери на ухо, а после под удивлёнными взглядами остальных подбежала к нему, замерев в нерешительности прямо напротив.

«Спокойной ночи, Рой» всё ещё звенело в ушах, а крошечная ладошка в его руке казалось такой хрупкой. Неужели он смог бы причинить боль этому нежному существу?

Отчаяние стянуло горло тугой удавкой. Он пропустил столько лет, скитаясь по лесам в шкуре зверя. Можно ли как-то наверстать упущенное?

В гильдии его будущее было предопределено с детства. Рой знал, зачем должен вставать по утрам, а порой и не спать ночами. Теперь же всё это исчезло, растворилось в пролетевших мимо него днях, оказавшихся годами, словно он так и остался в той пустой, холодной темноте, порабощённый властью зверя. Но свет, на который его так отчаянно пыталась вытащить Оливия, пугал ещё сильнее. Какого черта она ослушалась его приказа? Всё было бы гораздо проще.