Книга Ворон, который меня пленил, страница 89 – Екатерина Началова

— О… — я смутилась, тут же подумав о Рейторе. — Вероятно… Это устроил мой знакомый.

— Или нет. Я бы рекомендовал вам уточнить у этого знакомого, его ли это идея. До выяснения не рекомендовал бы вам принимать… Это что, еда? Вы ее ели? Остальные подарки ваш знакомый преподносит лично?

Под шквалом вопросов, я нахмурилась, медля с ответом.

Читает? Просто задает вопрос? Или… уже допрашивает?

— Давно здесь работаете? — задал князь новый вопрос. Он повернул голову, глядя на меня нетронутой левой стороной.

— Недавно… Этой весной начала. А по какому вопросу вы прилетели?

— По вопросу незаконного воздействия на одного из ваших клиентов.

Я выдержала пристальный взгляд.

— Кого из них?

— Об этом я буду говорить с начальником бюро, — мне вежливо отказали в ответе. — Простите мою подозрительность, миса, но по долгу службы я сталкиваюсь со преступными умыслами чаще, чем с романтичными. Однако… — князь отвел глаза, снова глядя на тучу. — Удаляюсь. Доброго дня.

Я проводила взглядом улетающего ворона, а затем уставилась на розовую бумажку уже знакомых конфет, выглядывающую из серой обертки. Холодная капля дождя упала на кожу ладони.

Кап.

Три небольших кубика, завернутых в тонкую розовую бумагу, мирно лежали передо мной на темном дереве стола. Устроившись от конфет на безопасном расстоянии, я гипнотизировала их взглядом. Ничего особенного, традиционные сладкие лакомства из меда, сухофруктов и ореховой крошки — кто бы мог подумать, что они могут стать причиной такого внутреннего конфликта?

«Может это просто паранойя?» — спросила я себя, тут же согласилась, что паранойя, потянулась к конфетам и, так и не решилась дотронуться.

А если не паранойя? Ведь я ела их — как раз перед тем, как мне стало плохо. В тот же день, когда Рейтор поцеловал меня в подсобке. И как раз перед отлетом, уже в конце рабочего дня. Розовые фантики смотрелись соблазнительно, я проголодалась, и…

Боль пришла ночью.

Капля холодного пота задрожала на виске.

Я смотрела на конфеты, не в силах думать о ни о чем, кроме них. Кто мог? И зачем? Мальчишки? Неужели эти светлолицые мальчишки? Они же совсем дети… Неужели они так ненавидят нас?

Однако… Нет! Свирин говорил про вознаграждение, о котором думал мальчишка.

От сердце отлегло — дети могли и не знать.

Но это означает, что существует отравитель…

Во рту пересохло. Поглядывая на конфеты, будто они в любую секунду могли обернуться ядовитыми змеями, я выпила остатки воды из кувшина. Затем пошла добывать воду. Качать из скважины приходилось вручную — рычагом, а затем отстаивать, чтобы осел осадок.

Несколько раз нажав на тугую металлическую рукоять, я задумалась, слушая как вода гудит, поднимаясь по трубе. Нет, чушь какая! Я отравилась супом. А конфеты мне подарил Рейтор. Да, например, Рейтор. Точно он. Дарит же он цветы! О конфетах, правда, ничего не говорил, даже не намекал…

Холодная вода захлестала в кувшин.

Меня кольнула догадка. Я кинулась к нижнему ящику стола, дернула ручку. В первый день на рабочем столе умершей Лады лежали несколько записок и…

Три точно такие же конфетки.

С ужасом глядя на шесть совершенно одинаковых конфет, я отступила. Дандиг говорил, что Лада жаловалась на живот. А Лада умерла здесь, в бюро, у нее такие же конфетки, у нее болел живот, у меня тоже болел живот, ужасно болел, чуть не умерла…