Книга И тут я увидела чудовище, страница 106 – Екатерина Началова

Ингренс, Ингренс, Ингренс...

Сейчас понимаю, что наш брак был обречен с самого начала, слишком много неправильного. Думаю, Ингренс понимал с самого начала. А я...

Конечно, нет. Я не хотела видеть. Сейчас я осознаю, что мы немного притворялись. Или много? Притворялись, что мы обычные молодожены, что проблем нет... Но наш союз никогда не был «обычным» в широком понимании этого слова. Он — король, чудовище Лисагора, жадный до крови, скованный клятвами и собственными особенностями. А я недодракон с кучей страхов и папой на карауле в придачу. И союз наш был то ли деловым, то ли...

Я не знаю.

Интересно, Ингренс станет моим последним мужчиной? Я смотрю на Драконов и думаю, могу ли... Кудрявый шатен подходит ко мне в третий раз. Лорд Дорасеус. В темных глазах горит неприкрытый интерес. Без смущения задерживая взгляд на моих губах, Дорасеус чуть дольше положенного держит меня за руку.

— Полюбуйтесь со мной на цветы, леди Кларисса.

Он подставляет мне локоть. Этот как-то ловчее других, удачно отодвигает более неповоротливых соперников, неуловимо напоминая мне Ингренса.

Я так соскучилась по нему... Я соглашаюсь.

Сегодня день рождения Ингренса. Самый ледяной король родился в разгар лета, когда солнце не спешит закатываться за горизонт, а мир захвачен сочным зеленым, нежным голубым, ярким желтым...

Я предполагала, что день будет трудным сразу вдвойне, даже подготовилась — наметила список дел, расписала буквально каждый час. Но, как только проснулась, все пошло не так. Оболочка отказывается функционировать без него. Руки и ноги двигаются неохотно. Рот не понимает зачем есть, говорить, а глаза — не понимают, зачем смотреть. Зачем надевать это платье, зная, что он не увидит? Зачем смотреть за окно, если я не увижу его? Мои планы, дом... Я не хочу их. Не хочу ничего. Никого. Наверное, и мужчины это чувствуют... Все поклонники под разными предлогами исчезли. Даже Дорасеус, который ухаживал настойчивее всех, писал, прилетал — пропал. Испарился... Неважно. Все равно мне нужен не он. Не они. Никто, кроме Ингренса. Я готова сдаться. Как? Не знаю... Как угодно. На сотый день мне сложнее, чем на третий, как будто я заканчиваюсь, будто абсолютно иссяк запас его объятий, поцелуев, все полностью истрачено, и я умираю без крупинки... его. Под кроватью лежат письма, которые я не отправила. Я истекаю этими письмами, бесконечными строчками, как кровью. Когти, крылья... Зачем? Мне уже все равно.

Я добираюсь до леса, бесконечно лежу на животе, глядя на красные пятна земляники, проглядывающие в зелени травинок и опять проваливаюсь в воспоминания о зиме. Голова Ингренса лежала у меня на коленях, он улыбался и отвечал на мой очередной вопрос:

— ...летом мне будет шестьсот двадцать пять.

— Ренс! — Я тогда рассмеялась. Беловолосый и стройный Дракон на три века-то выглядел с натяжкой. — Ну серьезно! Сколько тебе лет?

— Будет шестьсот двадцать пять, — повторил он, с полуулыбкой посмотрел на меня, и я осознала, что Ингренс не шутит.

— Что-о-о?

Он старше отца? Как? Растерявшись, я начала искать на Драконе признаки старения. Как и все мы начинаем стареть постепенно: крохотные морщинки, пятнышки, седые волосы, уже не такая упругая кожа... Но кожа Ингренса по-юношески бела и прозрачна. Если бы он пил вино, наверное, можно было бы видеть как оно течет по его горлу. Ни одной морщинки под глазами. Седые волосы? Я уставилась на белоснежные пряди.