Книга Пшеничная вдова, страница 208 – Данила Скит, Сумеречная грёза

Там, на самой линии горизонта, где синее встречается с алым, десятками розовых парусов пестрели корабли Восточников. Алый закат, алые паруса, алые шлемы и алая кровь на песке – слишком много красного вобрал в себя этот удивительно спокойный вечер. Розовые паруса боевых галер, карраков и фрегатов, гордо отпечатав на ткани большую крынку молока сливались с кровавым горизонтом. Кораблей было так много, что от розового начинало рябить в глазах. Они замыкали гигантское кольцо, отсекая обратный путь флоту союзников.

Он так и глядел на них, пока в спину ему вонзались слова:

– Посмотри на гавань – твои корабли горят. Мы можем заряжать баллисты еще очень, очень долго, а стены Аоэстреда настолько крепки, что продержатся еще много лун. Вот только у тебя нет столько времени. Твои двадцать тысяч превратятся в пепел, – голос Реборна холодил раннюю осень, – Я скажу, что будет, отец. Развернется кровавая бойня, в которой не будет победителей. Даже если твоя армия согласится сойти со смоляных кораблей и пойти против своего же народа, от нее ничего не останется. Глаэкор останется без защиты и уже завтра на нашу землю высадятся твои же союзники. Одним Пригорком не обойдется. Ты отомстишь, но потеряешь страну.

Король Бернад повернулся к сыну.

– Сир Родерик, – позвал Реборн. Начальник походной стражи встал рядом, вытянув перед собой незажженный факел, смоченный смолой черной осины. Рядом с намотанным на древко тряпьем он держал пузырек с соком огненного плюща, – Как только факел вспыхнет, на стенах зажгутся кострища. Это будет знаком для Восточников к началу атаки. Ты давал мне шанс все исправить, теперь я даю его тебе. Может, я и разочаровал тебя, как сын, но у тебя есть возможность сохранить жизнь Кассу.

Бернад снова обернулся, глядя в напряженную даль. Велимир Оордосский медлил, не решаясь начать атаку. Восточники, словно притаившиеся звери, пасли своих овец, наведя на смоляные корабли стрелы, смоченные жидкостью пиромантов. Бернад был уверен, что это так – Теллостос был единственной страной, в которой произрастал огненный плющ, у Реборна точно хватило бы стрел, чтобы потопить все его корабли: смола осины вспыхивала при соприкосновении с соком плюща, словно сухая щепа. Велимир Ордосский это знал, а без смоляных кораблей его армию перебьют, словно слепых щенят. Он обоснованно боялся, не решаясь выступить первым.

В первый раз в жизни своей Бернад воспринял рассудительность сына не как нечто должное, а как нечто весомое настолько, что выиграло бы по тяжести наковальне на их фамильных штандартах. Отец смотрел на сына тяжело, тягуче и задумчиво, понимая, что скала Отречения стала для него помостом поражения.

– У меня есть для тебя подарок, – после долгой, очень долгой паузы отозвался король Бернад, не отводя взгляда от Реборна. Он дал знак начальнику красных шлемов: – Сир Торвальд.

Тот отделился от дюжины, подошел к краю скалы и громко свистнул. Взяв троих людей, он ненадолго удалился, вернувшись с кем-то под черным блэквудским плащом, накрытым с головой. Бернад сорвал плащ с пленника, обнажив его лицо.

– Юстас, – выдохнул Реборн.

– Простите, мой король, – виновато отозвался слуга, – Я дурак, поперся за рыбачкой. Не может она не солить, даже во время войны. Бабы дуры, что с них взять… Да и я не умней.