Книга Цена дара, страница 41 – Данила Скит

Они стояли на коленях. Они глядели в небо. Пустой взор чернел обесточенным глянцем, в котором когда-то отражалась надежда. Во лбах роботов располагался датчик приема сигнала, поэтому они развернули его вверх, к небу, но казалось, будто они молились. Никто так и не указал им путь, никто не дал необходимых сил, когда батареи истощили свой заряд. Роботы шли долго, делясь друг с другом остатками энергии, и закончили путь все вместе. Наверняка, своими взглядами они взывали к отцу, но в проклятых землях «Венет» перестал царствовать сразу, как только Земля врубила «Скайблок». Когда пришел «Скайблок», здесь перестали царствовать все, кроме ядовитой почвы. Никогда не задавал себе вопрос, почему «Венету» приписывали мужское местоимение, ведь он никак себя не идентифицировал. Наверное, просто такого сукина сына было еще поискать.

— Они могут быть ещё живы, — Якоб прикоснулся тыльной стороной ладони к разложившейся щеке обнаженной женщины.

Наверное, она была красива. Наверное, ее кожа не имела изъяна. Когда-то, но не сейчас. Однако, даже сквозь тлен черты ее лица выглядели правильными, грудь имела идеальную форму. Только одна сгнила и съехала набок, а другая валялась у нее под ногами.

— Хочешь оживить, чтобы трахнуть? — усмехнувшись, спросил Томаш, — Боюсь, она будет не в восторге. Если честно, любители подрочить на железяки пугают даже меня.

Сорвав с себя очки, Якоб отер веки грязным кулаком:

— Ей будет больно. Как только сознательное ядро получит питание, это создание начнет чувствовать каждую свою рану, каждый изъян… — он плакал, — Уму непостижимо, какие это будут мучения. Это будет так жестоко… Однажды она уже пережила ужас и безысходность, пусть это не повторится вновь…

— Ну, допустим. Но прежде чем она испытала ужас и безысходность, зачем-то притащила сюда это свое ядро, — Виктор дал знак рукой не задерживаться на месте, и все двинулись за ним, оставив позади железное кладбище. — Они все притащили. В проклятых землях полно таких. Первая линия отчуждения — самый короткий путь до энергоблоков. И ведь никто из тех, кто имел локальное, независимое сознательное ядро не воспротивился «Венету». Пошли, значит, хотели. Осторожно, ребят, тут склон очень скользкий. Запачкаете задницу — будете идти до самого штаба с обосранными штанами.

Мара гортанно рассмеялся.

— А что, в штабе выдадут новую одежду? — спросил Лиам, почти упавший ладонями в грязь.

— Нет, — отрезал Виктор, — Но там будет, кому над тобой посмеяться.

Казалось, Мара от смеха надорвет свой живот.

В последний момент Лиам удержал равновесие и резко разогнулся: комбат предупреждал о разъеденных кислотой костях. Если он не напоминает об этом каждый раз и смешит Мару, это еще не значит, что яд из почвы куда-то испарился. Подошвы скользили по слякоти, но Лиам старался держать свой зад в равновесии, а ладони как можно выше.

Когда мы выбрались на дорогу, тучи немного разошлись, открывая блеклое и размытое небо. Позади пролегала дорога, и впереди тоже. Идеально гладкое, черное, так и не истлевшее за год дорожное полотно тонкой ниточкой убегало к горизонту. Интересно, из чего оно сделано, раз его не взял яд? Полотно терялось в мутной дымке у подножия серых холмов, похожих на разрушенный город. Острые неровные верхушки напоминали сломанные иглы, их было много и все они тыкались в небо. Скорее всего, это и был город. Но спрашивать у Виктора я не стал. Он казался терпимым в общении только когда молчал.