Книга Цена дара, страница 71 – Данила Скит

«Что не рожается, не имеет смысла». «От тебя нужны только ноги». «На Земле ты будешь делать, что захочешь, теперь ты неприкосновенный». «Подари мне ребенка».

Сколько детей заслуживает система? Хватит ли ей одного, которого я спас? Я не мог ответить на этот вопрос, да и никто не мог.

Вердан махнул рукой, призывая пересечь черту: Конфедерация дала знак, Земля готова была принять меня в свои объятья. Что может быть приятней, чем вернуться домой?… Смотря для кого. Что, если для человека, который никогда не имел дома и который живет только сломанными чувствами? Все, что я ощущал сейчас — ошеломляющей жар со стороны плаката, молчаливого висевшего на стене. Будто часть обожжённой шеи, на которой остались только шрамы получила новый ожог. Все в нем — и серые краски, бледные и прозрачные как сумерки на Венере, и красные краски, рассекающие серые, и глупые улыбки, и смазанные цифровые взрывы, все это источало раскалённый зной, оставляя клеймо на коже. Эти люди никогда не существовали, но я чувствовал, будто они были живыми. Пока еще живыми.

Вдали улыбались Вердан, и мой менеджер Вилли, ликовала толпа, репортеры готовились урвать свой кусок сенсации. Конфедерация жаждала меня, чтобы выпить досуха, но сначала искупать в славе. Опустив голову, я посмотрел на концы своих стильных ботинок, перед которыми краснела последняя заградительная черта. Нужно было сделать только шаг.

Война — не поэзия. Война это взгляды. Они бывают грустными, радостными, со страхом или без, с верой и отчаяньем, живые или мертвые. За каждый взгляд я борюсь до оголенных костей, моя задача, чтобы живых оставалось больше всего. Каждый такой взгляд и меня делает живым, хотя бы какую-то часть меня… Будто система позволяет прикоснуться к себе на мгновение и я понимаю, как это — быть нормальным. Острое желание жить — да, это именно то, что испытывает каждый, спасенный мною. В эти моменты кажется, что я и сам хочу жить. Вслед за этим желанием легкие наполняет свежий вздох надежды, нейтрализующий яд внутри меня. Ради этого я бросаюсь в пекло, раз за разом вырывая у смерти свой заслуженный кусочек рая.

С каждым годом в моем собственном взгляде становится все меньше поэзии. Она уходит песком сквозь пальцы, унося вместе с собой когда-то громкую славу. Я не скучаю по ним. На их место приходит спокойствие.

Спустя пять лет от моего тела не осталось ничего, что напоминало бы мне о прошлом. На место костлявому телу пришло крепкое, способное выдерживать большие нагрузки туловище. Как раз сейчас я напоминаю ему, для чего оно предназначено: каждое подтягивание вверх вызывает сладкую боль. Я взмок, но не от наркотической испарины. Капли пота текут по бледной коже, выбирая легкий путь между буграми мышц. В моей крови не было наркотиков с тех пор, как я сделал шаг назад, отказавшись пересекать заградительную черту. Слава оказалась не для меня, но за нее прекрасно справлялась молва. Еще одна грань славы, только передавалась она из уст в уста. Потому что мы лучшие.

Коршунов Артем Владимирович — капитан спасательного отряда «альфы» под маркировкой «зет»-отряда официальной юрисдикции Марсианского Союза. Когда количество звезд на моих погонах перевалило за четыре, я перестал их считать. Я сам стал тем, кого так люто ненавидел. Теперь это я спасаю плачущих детей на плакатах, и в моих глазах нет ни капли поэзии. Но мои герои хотя бы дышат настоящими легкими. Не скажу, что с этой стороны как-то по-другому. Скорее, все стабильней. Меньше сомнений. Есть цель и ты понимаешь, зачем она тебе. Как оказалось, нас много.