Книга Невинная для двух альф, страница 40 – Даная Иная

Леон стянул футболку через голову. Бледный свет уличного фонаря, проникающий через окно, очертил рельеф его тела, подчеркнул широкие плечи и стальные мышцы пресса. Я невольно сглотнула — во рту пересохло. Тихон повторил те же движения, и в этот момент я физически ощутила, как в комнате стало жарче.

Одеяло, которым я пыталась укрыться, казалось теперь жалкой попыткой защититься от неизбежного. И в этой ситуации не было ни страха, ни сомнений — только чистое, первобытное желание, которое разгоралось все ярче с каждой секундой их нахождения рядом.

Мои истинные опустились на край кровати — один справа, другой слева. Мне до сих пор не верилось, что все это происходит в реальности. Как будто это был какой-то сон.

Наверное, стоило что-то сказать, задать вопрос, прояснить... Но я не рискнула нарушить эту напряженную, звенящую тишину. Мое тело оцепенело, превратившись в один комок нервов и вожделения. Я ждала, что произойдет дальше.

Леон посмотрел на меня — жадно, внимательно. Его пальцы аккуратно коснулись краешка одеяла, словно спрашивая разрешения. Я чуть кивнула.

Моя защита медленно соскользнула с плеч. Под голодными взглядами моих альф я почувствовала себя совершенно обнаженной — маечка, не скрывающая почти ничего, никак не могла мне помочь.

Леон и Тихон, замерли, рассматривая мои очертания в полутьме, принюхиваясь — как настоящие звери, учуявшие свою жертву. И в каком-то смысле я действительно была для них именно такой — желанной, доступной, готовой.

— Вкусная... — шепнул Тихон. — Я говорил тебе это?

Говорил. Но сказать об этом не было возможности. Не сейчас, когда Тихон так завороженно смотрел на меня, легонько касаясь пальцами моего плеча. Эти легкие, невесомые касания рождали крупную дрожь, расходящуюся по всему телу и отзывающуюся в промежности, где давно было мокро.

Тут же под одеяло проникла рука Леона. Легла на мою ногу, скользя вверх по внутренней стороне бедра.

Я растворялась в накатывающих ощущениях, все меньше понимая, что происходит. Это было так странно: с одной стороны — Тихон, с другой — Леон. Они оба действовали одновременно, и это сводило меня с ума, сбивало с толку.

— Боишься? — вдруг серьезно спросил Тихон.

Помедлив, я покивала.

— Не бойся, — мягко откликнулся Леон. — Мы будем нежными... Пиздец какими нежными...

Я вскинула на него голову, и как раз на этих словах Леон наклонился ко мне. Его губы коснулись уголка моего рта, затем направились вниз, к шее. Он целовал нежно, почти ласково. Однако руки выдавали его: пальцы миновали преграду из трусиков и уверенно подобрались к моим нижним губам, начали наглаживать их, размазывая влагу.

— Ты уже готова, Оливка, — жарко и развратно проворковал Леон.

Тихон не остался наблюдателем. Горячими и тяжелыми ладонями он приподнял подол моей майки, прочертил пальцами неведомый маршрут по обнаженной коже живота. Затем поднялся выше, добрался по груди. А потом вдруг провел языком по соску — одному, потом другому.

Я, не выдержав, охнула, чуть откинулась назад, окончательно теряя связь с реальностью. Не замечая, что Леон уже стянул с меня трусики и склонился, смотря прямо туда. Я не знала, можно ли разглядеть что-нибудь в темноте, но мне стало безумно, невыносимо стыдно. Я стыдливо вздрогнула, попыталась свести ноги, но ладони Леона властно легли на мои бедра, не дав этого сделать.