Книга Плетущая, страница 136 – Лия Арден

– Что ты делаешь? – с заметной тревогой спросила Морана.

– Возвращаю долг, – не отрываясь от своего занятия, забормотал Алай. – Ена спасала меня от солнца, и она наш друг. Друзья помогают друг другу, – словно умудрённый полученным опытом, выдал царевич, пока сталь в его руках стала мягкой. Алай растянул её, разделил на три части. – Сделай мне молот и наковальню. Сейчас же.

Морана была так ошарашена приказным тоном, что тут же выполнила просьбу. Зоран и Ена сменили богиню, продолжая давить на рану и сдерживать кровотечение. Под внимательными взглядами Алай молотом распрямил полученный мягкий металл в тонкие пласты. Рокель повернул голову и свёл брови, привлечённый звуками молота. Алай действовал быстро, подгоняемый бледнеющим видом младшего княжича.

– Переверните его и оголите спину, – велел Алай. Зоран и Ена подчинились, князь сеченский острым кинжалом распорол несколько слоёв одежды Рокеля. Крови было много, как и старых шрамов на спине княжича. – Доставай его нити по одной и держи. Он не должен умереть, пока я не закончу, – это царевич велел Моране.

– Я не могу удержать нити от разрыва, – попыталась вразумить она. Отсутствие контроля делало Морану более человечной, она выглядела такой же растерянной и недоумевающей, как и остальные.

Неожиданно Алай оторвался от работы и провёл ладонью по щеке богини, большим пальцем стёр остатки запёкшейся крови с её губ и неожиданно поцеловал. Это был невинный поцелуй, скорее мимолётное прикосновение одних губ к другим в попытке успокоить, но глаза Мораны распахнулись, бледная кожа окрасилась румянцем. Она застыла в одной позе, даже когда Алай чуть отстранился.

– Ты удержишь, – глядя ей в глаза, вкрадчиво то ли сказал, то ли велел Алай. – У меня твоё сердце, и я знаю, что удержишь.

– Несносный мальчишка, – пробубнила себе под нос Морана, скрыв смущение за гневом. Наконец разъярённая приказами богиня отмахнулась от его руки, которая продолжала гладить её щёку, опустилась на колени рядом с Рокелем и вытащила одну нить. – Действуй и не смей ничего испортить, – хлёстко велела Морана, чем вызвала у Алая улыбку.

Взяв первый тонкий лист металла, Алай аккуратно начал заворачивать в него нить. Сперва ничего не происходило, но царевич не прерывал работу под напряжённое молчание остальных. Рядом собрались все семь девушек, поднятых Мораной, и семеро оставшихся в живых сеченцев. Кто-то был ранен, но все как один неотрывно глядели на своего командира.

Рокель в первый раз дёрнулся, когда металлический лист, которым Алай обмотал нить, сжался, словно живой. На глазах ошарашенной Мораны сталь бывшего меча Рокеля распрямлялась, сливаясь с его же нитью. Знакомое золотое свечение сменилось белым. Морана в испуге вскрикнула и выпустила утолщённую нить. Обычно та проходила спокойно сквозь кожу, возвращаясь в тело, но обновлённая нить возвращалась на место, прожигая плоть. Рокель очнулся и закричал от боли, он задёргался, пытаясь отползти. Понадобилась помощь ещё двух сеченцев, чтобы удержать его на месте.

– Терпи! – прикрикнул на него Алай. – Выживешь, если вытерпишь!

– Да кто ты такой?! – рявкнул Рокель, похоже, впервые за всё время придя в себя.

– Я – Алай, – бесхитростно ответил царевич. – Твоя смерть печалит Ену, а я не хочу видеть её печальной. Поэтому терпи, другого выхода нет.