Книга Плетущая, страница 139 – Лия Арден

Алай улыбнулся Ене и поспешил на выход из покоев, решив оставить родных наедине в спальне Рокеля.

Прошли сутки, как они добрались до Сеченя. Пожар был затушен, а блокада города нечистью прекратилась. Вокруг по-прежнему бродили мертвецы, но в количестве нескольких десятков, и не представляли серьёзной опасности для города. Зоран приказал своим дружинникам выходить, складывать покойников вместе и поджигать погребальные костры за пределами города. К сожалению, не было возможностей разбираться и искать близких погибших, нужно было уничтожить тела. Благо мороз не давал им быстро разлагаться, но всё же это был лишь вопрос времени, да и никто не мог понять, какую заразу ещё они могли распространить.

Сечень предстал наполовину опустевшим из-за ушедших и погибших в бою. Крупный город был тих и не под стать размерам молчалив. Далеко не во всех домах по вечерам горели лучины и свечи, далеко не из всех печных труб валил дым. Глядя на город, было невозможно не заметить опустошения, было невозможно не удивляться, насколько притихли даже самые многолюдные места вроде рынков и главной площади. Под покровом свежего снега город казался Ене уснувшим.

За прошедшее время Морана и Алай провели долгие беседы, где они ответили на возникшие вопросы сеченского князя и объяснили ему про появление нечисти, распространение заразы и работу нитей жизни. Ена уже знала, поэтому почти всё время проводила в покоях Рокеля, дожидаясь его пробуждения.

Алай вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Ена вздрогнула и оторвала растерянный взгляд от окна с морозным рисунком. Закатное солнце окрашивало его и всю комнату в бледные жёлтые цвета. Рокель пару раз просыпался, ел и снова засыпал. Алай заверил, что с ним всё в порядке, но Ена не могла расслабиться, ждала, когда Рокель очнётся и сам скажет ей, что здоров.

Зоран устало опустился на широкий сундук у стены. Впервые за последние сутки Ена осталась с ним наедине, и внезапный страх сдавил горло. У них не было времени выяснять отношения и поговорить о её предательстве. Колени ослабли, и Ена практически упала на ближайшую лавку. Зоран одарил Ену короткой и абсолютно беззлобной улыбкой, он выглядел уставшим и измученным свалившимися тревогами. За сутки он не сказал Ене ни единого плохого слова, наоборот, обнял с заметной радостью и облегчением, обеспокоенно расспрашивал про её самочувствие и с искренней тревогой выслушал рассказ про её побег из Визны, смерть и дальнейшие приключения с Мораной и Алаем. Она не видела и капли ненависти, которую ожидала встретить в его взгляде, и всё же отсутствие откровенного разговора о прошлом тяготило. Рокелю правду она рассказала резко, бросив в лицо. Теперь она устало пересказала произошедшее Зорану, призналась в глупой, но единственной на тот момент сделке со Златом, поведала про то, как её пытались травить и как убивала она сама. Зоран был первым свидетелем предчувствий Ены, когда в детстве вместе они спасли Рокеля от Ефты. Матери, которая в приступе своей болезни пыталась подушкой умертвить собственного сына. Поэтому Зорану Ена рассказала всю правду, как она портила свои плетения, надеясь, что её враги помрут.

– Эта месть более не имеет значения, – успокоил Зоран. Он не осудил её за поступки, продолжая одаривать печальной, но понимающей улыбкой. В отличие от младшего брата, с возрастом он стал сдержаннее, мягче и мудрее, действуя с большей аккуратностью, как Яреш. – Мстислав и Вран, скорее всего, мертвы, как и Злат. Ещё есть шанс, что ему удалось покинуть Визну до масштабного нападения мертвецов, но посланий я не получал.