Книга Плетущая, страница 140 – Лия Арден

Ена безразлично пожала плечами. Она уже давно не желала Злату смерти, но и плакать по нему не станет. Он, как и любой правитель, совершил как много хорошего, так и бесчисленное количество плохого или глупого. В истории же самой Ены он навсегда останется тем, кто предал её доверие, испортил жизнь и лишил надежды. Каждый ответит по заслугам, получит то перерождение, которое решит Мо-рана.

– У нас с тобой были непростые отношения, но в нашей ссылке ни я, ни батюшка тебя не винили. Отец сразу понял, что Злат каким-то образом тебя вынудил, последующие, как оказывается, фальшивые, письма мы тоже не знали, как воспринимать, но отец всегда сомневался, что их написала ты. Мы же с братом были на войне, и голова оставалась занята битвами. Изредка мы слышали новости о тебе, о змеиной княжне. – Губы Зорана дёрнулись в безрадостной улыбке. Он потёр ладони друг об друга, то ли нервничая, то ли сожалея. – Мне были безразличны сплетни, хватало того, что ты жива. Я надеялся, что Злат заботился и тебе жилось хорошо. Горько слышать, что… эти надежды не оправдались.

– Вас отправили на войну из-за моего предательства, – понурив голову, с сожалением напомнила Ена, но Зоран отмахнулся.

– Как оказалось, это было лучшим решением, Рокель сильно вырос за это время, – князь с более живой улыбкой кивнул на спящего брата.

Ене было отрадно видеть, что их отношения остались такими же дружными. Зоран и Рокель с детства держались вместе.

– Я думала, ты ненавидишь меня.

Зоран перевёл растерянный взгляд на Ену, он неловко почесал подбородок с отросшей щетиной, пытаясь подобрать нужные слова.

– Я ревновал матушку к тебе, был мал, не мог принять её болезнь и вообразил, что мать такая только из-за твоего появления. Мне думалось, что пока ты в нашем доме… она не сможет выздороветь. Глупо было видеть в тебе причину, знал ведь, что и до твоего появления ей нездоровилось, и всё же… – Зоран протяжно выдохнул, взяв паузу для продолжения: – Я засомневался в своём отношении, когда ты спасла Рокеля. Мы оба испугались, что отец отправит тебя подальше. Просили его тебя оставить.

Пришёл черёд Ены растеряться:

– Но… ты ведь… попросил отца никогда не признавать меня сестрой.

Зоран приоткрыл рот, знание Ены явно застало его врасплох. Пару мгновений ему никак не удавалось скрыть замешательство, а затем, неожиданно для Ены, он улыбнулся и покачал головой. Он не выглядел рассерженным или расстроенным, наоборот, казался человеком, наконец сбросившим ношу тяжёлого секрета.

– Не знал, что тебе об этом известно, – признался он, но улыбка стала ещё шире. От его радостного вида Ена потеряла дар речи, в смятении хлопая ресницами. – Твоя правда. Я попросил отца об этом. Он не единожды хотел официально признать тебя своей кровью, но я его отговаривал.

– Почему?

– Из-за него.

Ена проследила за взглядом Зорана и посмотрела на Рокеля. Тот продолжал мирно спать на спине, руки были сложены на одеяле, грудь мерно поднималась и опускалась с дыханием.

Не найдя ответа, Ена посмотрела на князя и наткнулась на его изучающий взгляд. Улыбка с его лица пропала, а брови нахмурились.

– Боги, неужели он так и не признался? – сконфуженно уточнил Зоран.

Ена мотнула головой, вообще не понимая, о чём он. Князь раздражённо застонал и потёр лицо ладонями, бормоча про «глупого остолопа».