Книга Плетущая, страница 141 – Лия Арден

– Это Рокель попросил меня убедить отца не признавать тебя дочерью. Ещё в последние месяцы жизни матери он решил, что в будущем женится на тебе. Брак стал бы для тебя более устойчивой связью с нашей семьёй, чем наречение. Назови отец тебя дочерью, ваш брак оказался бы невозможен.

Ена побледнела, а следом покраснела до самых ушей. Она несколько раз глупо раскрыла рот, но, не найдя слов, так ничего и не сказала. Зоран, не получив ответа, продолжил:

– Сперва отец согласился, но решил, что это не более чем фантазии ребёнка. Я даже сомневаюсь, что Рокель понимал, что такое брак в том возрасте. Мы решили, что с годами у него это желание пройдёт, но всё вышло наоборот. В юношестве он действительно в тебя влюбился, – с прямолинейным бесстыдством сдал чувства брата Зоран. Ена едва дышала, впитывая каждое услышанное слово. – Думаешь, позволили бы ему так косу твою трогать? Большинство на дворе знали, что он женихом тебе станет. Но отец продолжал сомневаться, запретил Рокелю тебя обнадёживать и тем более прикасаться до твоего восемнадцатилетия. Но всё испортило внимание Злата к тебе.

– Ты пытался его отвадить! – неожиданно поняла Ена. – Я слышала, что ты обо мне говорил… думала, ты меня презираешь.

– Извини за все сказанные грубости, я испробовал разные способы, чтобы переубедить Злата, но ничего не вышло.

В дверь постучали, не дав Ене расспросить подробнее. Зоран позволил войти дружиннику, а тот в свою очередь доложил князю о необходимости его присутствия на совете. Зоран вновь обнял Ену, которая с трудом сдержала слёзы, наконец осознав, что он действительно не испытывает к ней неприязни. Ена осталась одна, обмякла, свесила голову, не в силах справиться с головокружением из-за открывшейся правды.

Рокель её любил. Собирался взять в жёны.

Она вспомнила его полный ненависти взгляд перед изгнанием из Визны. Тогда он впервые посмотрел на неё с тем выражением. И если он любил её и даже собирался жениться, то предательство, должно быть, разбило ему сердце.

Ена утёрла внезапно выступившие слёзы. Грудь заполнили облегчение, радость и счастье, но они поглотили её, как огромная волна – берег, накрыв с головой. Ена тихо проплакала ещё некоторое время, ощущая, как к ней возвращаются силы и позабытое желание жить, и совсем не тем жалким существованием, которое она влачила, отравляя себя местью и убийствами.

* * *

– Вам здесь не выжить, уходите на запад за гряду, – уверенно заявила Морана Зорану, когда на следующий день Ену привели в роскошные палаты под конец какого-то обсуждения. Тему разговора она не знала, Зоран зачем-то позвал за ней.

Помимо Мораны и князя присутствовали Алай, Ценета с остальными возрождёнными девушками, семеро выживших сеченцев из отряда Рокеля, двое незнакомых Ене воевод и Рокель.

Ена глаз почти не смыкала, просидев большую часть ночи у его кровати, в итоге лечец погнал её хоть ненадолго прилечь. Сон сморил Ену до середины дня, она помылась и собиралась вернуться к Рокелю, как внезапно ключник за ней от Зорана явился. Найдя младшего княжича здесь и на ногах, Ена застыла, позабыв все слова.

Увидев её, Рокель тяжело поднялся с лавки, вид у него по-прежнему был измученный, однако улыбка согревала сердце. Не раздумывая, Ена оказалась в его объятиях и уткнулась лицом в кафтан на груди. Она судорожно вдохнула запах мороза, похоже, княжич выходил во двор.