Книга Плетущая, страница 49 – Лия Арден

– Ты и так останешься моей наложницей, так учись быть покорной сейчас, – отрезал Злат, не обращая внимания на её попытки отползти.

Она всхлипнула, ощутив прикосновение между ног, чужие пальцы оказались внутри. Ена рванула вперёд от внезапной волны боли и унижения, но отпрянуть Злат ей не дал. Пальцы задвигались грубо и напористо, Злат требовал расслабиться. Ена пыталась, старалась вспомнить о своей симпатии к нему, что когда-то хотела его поцелуев и внимания, гадала, каково это. Лишь по чужим рассказам слышала, как всё происходит между мужчиной и женщиной, но творящееся сейчас было неправильным. Руки жадно трогали её там, где раньше никто не прикасался, смущающая и беззащитная поза заставляла дрожать. Он вошёл, и Ена едва подавила крик. Злат задвигался, и боль пронзала ноги и голову, голосовые связки онемели, слёзы высохли. Она обмякла, а Злат без остановки двигался, грубо дёргая её на себя за бёдра.

Её тело стало инструментом в чужих руках, Ена позволила. Всё сопротивление было сломлено, и она позволила ему делать, что он желал, с каждым его толчком мыслей в голове Ены становилось всё меньше.

Она не помнила, как он кончил, как поставил её на ноги и спокойными движениями поправил её сарафан с нижней рубахой и юбкой. Тело продолжало болеть, кожа зудела, пока внутри все нервы напряжённо вибрировали. Лицо горело лихорадочным жаром. Растерянная и опозоренная человеком, которого любила, Ена глядела на Злата, ожидая хоть чего-то: извинений, объяснений, сожаления. Она получила невесомый поцелуй, на который не ответила, и не единого слова, будто произошедшее было в норме вещей.

– А теперь пойдёшь со мной на совет. Поддержишь обвинение. На всё просто отвечай «да», другого не требуется, поняла? – Внезапно ласковое поглаживание по щеке вывело Ену из ступора.

Злат её больше не душил, не бил и не кричал. Даже тень гнева пропала из его взгляда: выплеснутая жестокость смягчила его гнев и горе.

– Ена, ты поняла?

Она скованно кивнула, расслышав вернувшееся напряжение. Говорить она не могла, боялась, что дрожь в голосе выдаст.

Дальше она едва помнила, как он успел надеть кафтан и набросить себе на плечи княжеское корзно, как привёл её в заполненный людьми зал. Несмотря на поздний час, десятки мужчин оживлённо обсуждали что-то и спорили. Гул голосов в роскошной палате стих, когда Злат сел на трон, поставив Ену подле себя справа. Она затравленным взглядом осмотрела присутствующих, но лица дружинников и бояр сливались в одно, зрение расплывалось. Она ощущала внимание десятков глаз и стыдливо тупила взгляд, раз за разом нервно одёргивая рукава сарафана. Ей казалось, что все видят синяки на её коже, знают, что Злат с ней сделал. Боль между ног не проходила, колени бесконтрольно тряслись. По телу то и дело проходила волна дрожи, ей мерещилось, что руки Злата по-прежнему на её бёдрах, она продолжала задыхаться, словно её лицо оставалось вдавленным в княжеское ложе.

Короткая тишина сменилась обсуждением, говорили о приговоре. Ена едва слушала, разум выпадал куда-то, цепенел, оставляя голову абсолютно пустой. Звучащие вокруг звуки отдалённо напоминали слова и человеческую речь.

В зал втащили троих, позорно приволокли скованных в колодках и поставили на колени перед княжеским троном. Злат, как и большинство, глядел на избитых узников с холодным безразличием, другие бояре одобрительно кивали, давно ожидая падение князя сеченского, и лишь во взглядах единиц читалось сомнение. Ена не дёрнулась, не сделала и шага, когда Яреш, Зоран и Рокель уставились на неё. Все трое с недоумением глядели на девушку, стоящую подле князя. Она не знала, что именно они в ней видят или о чём думают, но ощутила, как лицо горит, её знобило как в лихорадке, она с трудом сдерживала дрожь в нижней губе. А потом начали зачитывать приговор, Ена заставляла себя прислушиваться, разобрав среди слов своё имя.