Книга Плетущая, страница 50 – Лия Арден

– Ты, Витена, с детства жившая под крышей князя Яреша, подтверждаешь ли обвинения в том, что князь во главе великокняжеского войска вместо покойного Креслава намеревался встать?

– Да, такие… разговоры… я слышала, – не своим от хрипа голосом тихо призналась Ена, в очередной раз одёрнув рукав. Такое действительно было, но князь хотел Креслава оградить от поле боя. Однако нынче его благородное желание выставили в гнусном свете.

Ена ждала, что князь Яреш или же Зоран с Рокелем возразят, дополнят, вмешаются. Однако все трое молчали, глядя на Ену. Даже ранее скрючившийся от боли Зоран выпрямился, стоя на коленях, оцепенел, словно перестал дышать вовсе.

– Слыхала ли ты, что сыновей своих влиянием большим пытался наделить?

– Да.

– А о том, что власть между удельными князьями увеличить?

– Да.

И так они продолжали. От безобидных обвинений перешли к откровенно лживым, и Ене пришлось давить согласия через вставший ком в горле. Обвиняемые были пугающе молчаливы. Возмущённые и одобрительные перешёптывания прекратились, когда Злат взмахом руки приказал помалкивать. В один из ответов Яреш свесил голову и разочарованно ею качнул, Ена проглотила слёзы, поняв, что впредь смотреть на неё он никогда не захочет. Зоран же не двигался, казалось, не дышал, и может, даже не видел Ену из-за заплывших кровью глаз, или более не узнавал, не желая верить, что она их предала. Ене самой от себя было противно, с каждой ложью она сомневалась, по кругу безмолвно переспрашивая себя, стоит ли этот позор того? Стоит ли спасение подобной цены? Однако потом она вспоминала, что Злат приготовил для них жестокую смерть и нынешний позор всё-таки лучше.

– И последний вопрос, слыхала ли ты, как они обсуждали поджог великокняжеского терема и убийство князя нашего Креслава?

Язык онемел, из горла не вырвалось ни звука. Присутствующие застыли, застигнутые врасплох молчанием, ведь раньше она отвечала сразу. Взгляд Ены нервно дёрнулся к Злату, глаза того предупреждающе сузились. Однако она не могла. Перечисленные ранее обвинения лишь намекали, что Яреш и его сыновья стремились к власти, были жадными, эгоистичными и завравшимися, но последний вопрос был прямым обвинением.

Животный ужас сковал всё нутро. Взгляд Ены заметался от лица к лицу в поисках поддержки, но собравшиеся друзьями не были.

– Ты слышала вопрос? – повторил обвинитель.

– Слышала.

– Так каков твой ответ?

Яреш на Ену не смотрел, брови Зорана болезненно изогнулись, но при взгляде на лицо Рокеля Ена и вовсе оцепенела. Из всех младший княжич ей всегда был ближе. При жизни Ефты он если и ревновал мать к девочке, то саму Ену не обижал и злого о ней никогда не говорил. Однако сейчас он глядел на Ену с пылающей ненавистью, Ене чудилось, что его презрение к ней заволокло зал, сдавило ей горло не хуже хватки Злата и принялось душить. Никогда у Рокеля она такого взгляда не видела, настолько свирепый гнев исказил его привлекательные черты. Ене показалось, что у неё ещё живой вырвали сердце из груди, переломав рёбра. Сиплый вздох отдался болью во всём теле.

– Нет, – вырвалось у Ены, она с трудом отвернулась от Рокеля. Её ответ бояре встретили напряжённой тишиной. – Нет, таких разговоров я не слышала.

Ена стыдливо склонила голову, стараясь не смотреть на Злата, однако чувствовала его раздражение на расстоянии, была уверена, что за это неповиновение он на ней отыграется. Однако заставить себя соврать в таком она не могла.