Книга Плетущая, страница 64 – Лия Арден

– Не бойся ему навредить, я убил его для тебя, поэтому потрогай, – со всей серьёзностью выдал Алай.

Ена закусила губу, опять замечая в нём странные перемены. Восторженный ребёнок сгинул, вернув царевича подземного царства, сына Озема и Сумерлы, того, в ком, по словам Мораны, течёт сама кровь земли. Кого-то если не бессмертного, то настолько могущественного, что он способен крошить камни и жемчуг голыми руками.

– Впредь я сорву каждый увиденный цветок, чтобы ты не боялась их трогать.

Ена дёрнула плечами, ощутив волнующую угрозу в этом до дрожи странном обещании.

Игнорируя косые взгляды, Ена сделала глоток хмеля из своей чарки и вернула её на стол. Пир был в самом разгаре, гости уже налакались достаточно, чтобы не следить за речами. В воздухе витали ароматы жареного мяса и печёной рыбы, стол заставили вязкой кашей, пирогами и квашеной капустой. Мало кто пил приготовленную сыту, все налегали то на вино, то на хмельной квас и мёд, ендовы с которыми слуги приносили регулярно.

Ена пила, но мало, притворяясь, что рождение ребёнка одной из наложниц Злата её вообще хоть как-то заботит. Три зимы минуло, а молодой князь успел обзавестись женой, четырьмя наложницами и кто знает каким количеством временных любовниц. Ена бросила косой взгляд на Сияну. Княгиня в роскошном сарафане сидела подле своего мужа с гордо расправленными плечами и прямой спиной, с благородной неторопливостью поглощая грибной суп. Однако Ена видела, как её вежливая улыбка превращалась в натянутую гримасу, челюсти сжимались до скрипа, когда она пережёвывала хлеб.

За три с половиной года Злат успел получить по ребёнку почти от каждой наложницы, кроме Ены и княгини. И на нынешний пир он приказал явиться им обеим, словно с насмешкой или нравоучением. Сияна точно оскорбилась, Ене же было плевать. Пусть хоть целой ратью бастардов обзаведётся от своих шлюх. Да и Ена сомневалась, что её присутствие такое уж наказание для неё самой, скорее для мужчин, которые таращились с осуждением, со страхом или желанием, смотря кто и что о ней слышал.

Отец Сияны – Мстислав – встретился с Еной взглядом, гримаса выдала его неприязнь. Он её и не скрывал, наверняка не раз упрашивая Злата отрубить ей голову или хотя бы отправить в какую-нибудь глушь, подальше от двора. Ена тихо фыркнула и поправила свой чёрно-серый сарафан. Старик зря гримасу корчит, сегодня Ена оделась, считай, празднично. Вместо мрачной рубахи выбрала багряную, а обычно распущенные волосы заплела хоть и в неприлично свободную, но косу.

Более трёх лет назад Ена вняла совету Мильи. Нужна была змея?

Так она ею сама стала.

Змеиная княжна.

Это прозвище на дворе она заработала упорным трудом.

Затея была опасной. Ена начала носить исключительно мрачные одежды, всем демонстрируя свой траур. Волосы носила неподобающе распущенными, никого, кроме Злата, не слушалась, а остальных наложниц так запугала, что её отселили в отдельные покои подальше от остальных. Ену всё устраивало.

Бояре, Сияна, наложницы и большинство живущих при дворе роптали, видя её с распущенными волосами, говорили, что она злых духов собой притягивает, да и слухи про её плетения и детство усиливали чужой страх. Злат же, зная Ену лучше, забавлялся, наблюдая за её бунтом. При свидетелях она ему не перечила, приказы сменить одежду выслушивала с покорно склонённой головой, но затем уходила и ничего не меняла. Отчасти Ена надеялась вызвать у Злата презрение и ненависть, ждала, что он устанет от её выходок и вышвырнет вон, да просчиталась. Чем больше она упрямилась и противилась, тем каким-то образом сильнее князю нравилась. Кажется, он даже намеренно держал её при себе, раздражая таких, как Мстислав, демонстрируя, что он великий князь и финальное решение за ним.