Книга Плетущая, страница 62 – Лия Арден

– Это ему не поможет, – как-то ласково возразила Морана, но Ена была непреклонна, продолжая затягивать завязки.

– Капюшон не снимай, руки не вытаскивай, понял? – уточнила Ена, скрыв его руки под плащом. Ткань была красной, цвет царевичу не подходил, и Ена несдержанно улыбнулась от этой простой мысли.

– Холод. Те-ебе будет… холодно, – подобрал Алай слова, внезапно решив отказаться от одежды, но Ена шикнула на него, а за упрямство ещё и щелбана дала.

Морана хмыкнула, а царевич застыл ошарашенный.

– Всё в порядке. У меня кафтан, а будешь хорошо себя вести, то Морана сжалится над нами и для тебя плащ создаст. Будь хорошим мальчиком, не упрямься, и если увидишь тень – прячься. Понял?

Нравоучительный тон подействовал. Алай кивнул, скованно, растерянно, потеряв весь былой гнев. Ена радовалась за него, скрывая, что без плаща мороз легче пробирался ей под одежду, заставляя кожу покрываться мурашками.

День вышел непростым. Плащ немного облегчил боль Алая, но ткани было недостаточно, чтобы избавить его от губительного влияния. И всё же царевич шагал за богиней и его новой подругой по пятам. Несмотря на боль и неприятные ощущения, он улыбался: его веселило и пьянило всё на этой земле, каждая эмоция, каждые шаг по хрустящему снегу и вдох морозного воздуха. Он преданно следовал за Еной и Мораной, ни разу не выказав неудобства или жалоб. У Ены отлегло от сердца, когда она заметила то и дело подрагивающие уголки губ на лице Мораны. Богиня лишь притворялась, что не замечает Алая, но краем глаза следила, а если не следила, то слушала его шаги или же обращала внимание на его тень, когда она оказывалась под её ногами.

Она ничего Алаю не обещала, никуда не звала и практически на него не смотрела, но неясная связь между ними ощущалась, словно физически существовала. Иногда Ене чудилось, что Алай не может не идти за Мораной, какая-то нить тянет его вперёд вслед за богиней.

Что же он у неё украл?

Нередко он приставал к Моране, показывая ей клубящиеся кучевые облака и пролетающих птиц, будто она их никогда не видела. Он вынуждал её то поднимать голову, то опускать, демонстрируя едва ли не каждый интересный ему камень или следы животных. К удивлению Ены, он знал названия особей и мог определить, кто и как давно прошёл по снежному покрову, замечал следы даже на сгнивших листьях. Из Алая вышел бы первоклассный охотник.

– Я наблюдал, – медленно выговаривая звуки, пояснил он. – Не мо-ог уходить, но… смотрел на жи-изнь из пещер. Я наблюдал, запо-оминал.

К вечернему привалу в узком гроте Алай представлял собой печальное зрелище. Полностью открытые участки кожи покрылись уродливыми ожогами. Ена ахнула, не сумев сдержать ужаса, однако с заходом солнца Алай оживился, заулыбался со счастливым блеском в глазах, словно вышел победителем в битве с врагом, которого долгое время не мог одолеть.

Пока Морана создавала костёр и еду, Ена бегала за чистым снегом, чтобы приложить к рубцам. Алай изредка шипел на Ену, когда холодный снег касался его ожогов. Царевич ещё дважды получил щелбана и выговор, чтобы сидел спокойно. Девушка не испытывала более и малейшего страха перед его сущностью, скорее видя юнца в теле молодого мужчины. Физических сил, может, и много, но права Морана, не готов он к миру под светом солнца, кажется, что он не знаком с тем, какая жизнь на самом деле.