Книга Плетущая, страница 79 – Лия Арден

Солнечных дней становилось больше, и ожоги с его рук не успевали сойти за вечер и ночь, наутро оставаясь заметными пятнами. Он исцелялся немыслимо быстро, но всё же оказался раним, как и любой человек. Ене было жаль царевича, однако у неё не нашлось подходящих трав, а укрывший мир снег пресекал любые мысли их отыскать. Только снег у неё и был, поэтому по вечерам она часто носила его Алаю, чтобы приложить холод к самым обширным ожогам.

Морана ещё несколько раз попыталась вынудить царевича уйти, отправиться своей дорогой, но Алай в ответ мрачнел, прекращал говорить, замыкался в себе и упрямо следовал за богиней.

Впервые за время совместного путешествия они набрели на маленькую опустевшую деревушку и разбросанные трупы. Те, что могли ходить, уже, вероятно, встали и убежали, другие же остались лежать окоченевшими.

Зная, что делать, Ена отстегнула от пояса серп и начала вытягивать оставшиеся нити, чтобы их перерезать. Морана тоже принялась за дело, один Алай застыл под лучами закатного солнца, с недоумением глядя на происходящее. Ена следила за ним краем глаза, гадая, что он будет делать.

Словно заинтересованный ребёнок, спустя время Алай всё-таки подошёл к ближайшему трупу. Его взгляд метался от тела под ногами к Моране и Ене, которые наклонялись, хватали сохранившиеся нити где-то в районе шеи и тянули вверх. Ена замерла, глядя, как Алай наклонился к чужой шее, обожжённые руки коснулись окоченелой кожи, но ничего не произошло. Он попробовал снова, но его пальцы не могли поддеть нить. Или же…

– Ты их не видишь, – поняла Ена, неожиданно осознав, что это неподвластно всем богам – похоже, лишь Моране и теперь ей, потому что богиня зимы и смерти дала ей эту возможность.

Алай уставился на девушку во все глаза, ощупал своё горло.

– Они в шее, идут вдоль позвоночника, – подсказала Ена.

Рука царевича безвольно опустилась, но после он бросился к телу слева, вновь попробовал достать нити. Затем направился к следующему и опять к другому. Даже Морана заинтересовалась его метанием. На лице Алая недоумение сменилось слабым раздражением. Он хотел помочь, но не мог и всё равно упорно пытался. Ена окинула взглядом ожидающую их работу. Около пяти десятков мертвецов. Не так уж и много: поясница вряд ли начнёт болеть, но руки окоченеют. Морана так и не создала отдельного плаща для Алая, намеренно пыталась проучить царевича и Ену за неподчинение и попытку обмануть законы мира. Живущим под землёй нет места на её поверхности. Алай упрямился, Ена его поддержала.

Она уже привыкла к постоянному сопровождающему холоду без плаща, но руки держала в карманах, чтобы не обморозить под ветром. Она бегло осмотрела тела, раздумывая поискать какую-нибудь тёплую накидку в чужих домах.

Ена заметила хорошо сохранившийся дом, но дверь была разломана. Рядом высилась амбарная пристройка. Уверенная, что здания соединены проходом, она дёрнула двери амбара на себя, но те лишь натужно заскрипели и не поддались. Следующие две попытки не дали нужных результатов.

– Разбухли и примёрзли. Давай вместе, – сказала Морана, схватившись за вторую створку.

На первый рывок двери затрещали, а на второй их выломала изнутри толпа мертвецов, которая набросилась на створки с такой силой, что богиня с Еной упали, не готовые к толчку. Ена попыталась отползти, но нечисть, толкаясь, ринулись к ней. Один рухнул на ноги, другой сверху. В горле Ены застыл крик, когда один из мертвецов зубами вцепился ей в сапог, благо кожа оказалась плотной и прокусить не удалось. Зубы другого мертвеца клацнули в опасной близости от её лица: Алай за волосы вовремя отбросил мёртвую женщину подальше от Ены. Не мешкая, он оторвал и того, что пытался прогрызть её обувь, пинком скинул мертвеца с Мораны, а когда увидел, что один из упырей впился ей в руку до крови, вовсе рассвирепел и голыми руками разорвал мертвецу челюсть, чтобы разжать его зубы.