Книга Шулер, страница 186 – Дж. С. Андрижески

— Как вам повезло! Мне доложить о вас?

— В этом нет необходимости, — ответила она. — Но спасибо тебе.

Я уставилась на неё, в неверии раскрыв рот.

Большую часть времени Чандрэ называла людей «червяками» — это когда она не командовала ими как роботами, запрограммированными к её услугам. Она наградила меня холодным взглядом, жестом показывая следовать за ней вверх по лестницам. Как только мы поднялись на несколько ступеней, она едва слышно заговорила со мной сквозь стиснутые зубы.

— Теперь мы в конструкции. Я была бы очень благодарна, если бы ты позволяла себе только цивилизованные мысли.

— Конечно, — согласно отозвалась я.

Я ощутила её раздражение через конструкцию и улыбнулась.

Наверху лестниц находился проем в стене, прикрытый гобеленом с очередным изображением сине-золотого солнца, рассечённого белым мечом. Схватив край тяжёлой ткани, Чандрэ проскользнула в образовавшийся проход и исчезла.

После секундного колебания я последовала за ней.

Я выпрямилась внутри комнаты с низкими потолками, пол в которой был устелен бамбуковыми циновками.

Распахнутые окна открывали эффектный вид на Гималаи и поросшую деревьями долину, которая вмещала в себя остальную часть Сиртауна, покрытую молитвенными флажками, словно яркими красочными птичками, устроившимися на ночлег. У стены находилось несколько видящих без ошейников, в западной одежде — они беззвучно переговаривались меж собой и жестикулировали руками.

Ближе ко мне и двери ещё одна группа видящих в одеждах песочного цвета образовывала свободный круг. Мужчина с фотографии в рамке стоял в центре.

Как только я опустила за собой гобелен, он повернулся и пристально посмотрел на меня. Его глаза светились пронзительно черным, смотрели совершенно неподвижно, но все же несли в себе столько света, что мне сложно было удерживать его взгляд.

Без промедления он пересёк десять или двенадцать футов до двери.

Я посмотрела на его угловатое, лишённое морщин лицо, немного поразившись его росту. Я не двигалась с места, пока он не привлёк меня в свои объятия, подняв с пола. Крепко стиснув меня, а потом отпустив, он рассмеялся над сдавленным звуком, который из меня вырвался. У него были ровные белые зубы, а в темных глазах стояли слезы, пока он всматривался в моё лицо.

— Ты наконец здесь! — произнёс он на безупречном английском, похлопывая по плечу от неловкого переизбытка эмоций. — Я очень, очень рад! Очень рад!

Я могла лишь кивнуть, поражённая его слезами.

— Тебе здесь рады, — сказал он. — Больше всех рады!

Я чувствовала, как моё лицо заливает теплом, пыталась подобрать слова, которые не оказались бы совершенно неуместными…

И услышала презрительное фырканье.

Я повернула голову в сторону звука.

Среди видящих в западной одежде, сидевших у стены, был мужчина с плечами гимнаста, наблюдавший за мной и Вэшем. Его полные губы поджались с хмурой иронией. Я почувствовала на себе его свет и вздрогнула. Мои щеки залило румянцем от того, что жило в этом одном-единственном, испытующем тычке. Ощутив мою реакцию, мужчина ответил кривой улыбкой, покосившись на двух сидевших рядом видящих, которые перестали пялиться на меня ровно настолько, чтобы улыбнуться ему в ответ.

Однако свет первого видящего оставался со мной.

Я чувствовала, как он изучает, чувствовала проблеск удивления, который он испытал от того, что нашёл — но я не могла интерпретировать его значение. Когда я во второй раз встретилась с ним взглядом, его шоколадно-карие глаза избегали моих. Он мельком кивнул Чандрэ, когда она уселась вместе с ними, и момент оборвался.