Онлайн книга «Шулер»
|
Взглянув на Вэша, я уловила в его черных глазах намёк на улыбку. — Должно быть, ты очень устала, — ласково сказал он. — Вы себе не представляете, — сказала я. * * * Той ночью я свернулась на поролоновом матрасе, прямо на полу. Поверх меня лежала простыня, накрытая овечьими и коровьими шкурами, мягкими, тёплыми, источающими успокаивающий запах животного. Через щели в деревянных ставнях окон я видела горы, обрамлённые звёздным светом и бескрайним черным небом, контуры вершин, видневшихся там, где исчезали звезды. Время от времени в деревьях кричали макаки, они визжали и скакали по крышам, их черные лапы царапали листы шифера. Однако в основном царила тишина. Пока я лежала там в темноте, это чувство сокрушило меня, сделавшись намного сильнее, чем то, с чем мне приходило бороться, кажется, последние месяцы. Может, это пребывание в доме монахов, или тёплое приветствие Вэша, или просто наконец пребывание на одном месте — и в кои-то веки трезвость. Может, мне стоило ожидать, что все это обрушится на меня, как только мы доберёмся сюда. В любом случае, я ничего не могла поделать с ощущением, словно меня раздели догола и оставили чувствовать каждый порыв ветра и капельку пота своими открытыми ранами. Конструкция источала простое тепло, лишь ухудшавшее это чувство. Даже Гималаи, кажется, приумножали его, и вот что-то во мне начало разжиматься, так быстро и легко, что я не могла удержать ниточки. К тому времени, как стихло шарканье мартышек, центр моей груди пульсировал, как на тех холодных берегах Аляски. Я не могла дышать, но мой разум хранил мёртвое молчание. Поднялась луна, а я все ещё не спала вопреки измождению. Я лежала и смотрела, как долина заполнялась мягким, пронизывающим светом. В какой-то момент этой тишины я заплакала. Как только слезы полились, остановиться было уже сложно. * * * И все же каким-то образом я засыпаю. В этот раз мне проще найти его. Кажется, будто он почти ждёт меня. Он здесь один, как всегда. Как и в любой другой раз, я чувствую его, но не совсем могу дотянуться до того места, где он находится. Он плывёт как труп, окружённый серой завесой, и мы касаемся друг друга сквозь изменяющуюся ткань, стараясь очутиться ближе, но мы не можем. Прежде, чем я осознаю наше местоположение, мы целуемся, как и в большинство ночей. Как только мы начинаем, я чувствую его сильнее, но этого недостаточно. Никогда недостаточно. Наши губы осторожны, руки и пальцы аккуратно двигаются через тонкую ткань. Когда я в этот раз скольжу в его свет, это получается быстро, и после медленного стона он раскрывается, подпуская меня ближе обычного — и я почти чувствую его, и он почти кажется настоящим. Затем он притягивает меня, просит меня, но я не могу… Я не могу дать ему то, чего он хочет. Своеобразное отчаяние стискивает меня. Он тоже хочет дать мне что-то. Он пытается, в своей манере. Образы и ощущения вплетаются в его свет — его ноги между моих, его вес на мне, и вот уже кажется, что он во мне, словно мы… Но от этого только становится хуже, когда он уходит. Я устала от этого. Устала бороться и терять его. Устала искать и никогда не быть той, кого ищут. Он бросил меня. Он бросил меня ещё до того, как ушёл. Теперь он входит в меня как вор, потому что я — все, что у него есть. Он медлит, поднимая голову. |