Книга Виктория – значит Победа. Серебряной горы хозяйка, страница 150 – Салма Кальк

В швейной мастерской мне обрадовались.

— Госпожа де ла Шуэтт, — Амедео подскочил и поклонился. — Мы все очень рады, что вы зашли. Лиф вашего бального платья переделали, и я буду рад, если сейчас получится примерить его на вас.

— Давайте сделаем это, — кивнула я.

Сёстры Амедео тут же разоблачили меня до корсета и сорочки, надели фижмы и принялись осторожно надевать и фиксировать на корсете булавками смётанный лиф. Что же, теперь выглядело намного лучше — точно по корсету, ничего не болтается, всё, как надо.

— Госпожа де ла Шуэтт, если вы можете немного так постоять, сейчас мы прикинем на вас остальные части, — сказал с поклоном Амедео.

— Да, конечно, делайте, — закивала я.

Хотелось полежать — потому что упражнение графа вытянуло из меня все силы, хоть потом и он, и господин Валеран что-то восполнили, но — ясное дело, не до конца. Но если сейчас произойдёт примерка, то потом добрые люди будут всё это собирать, и к балу как раз соберут. И это будет замечательно.

И я стояла, а к лифу крепили рукава, к рукавам — отделочные ленты, частично уже оформленные в прихотливые сборки. Потом прямо поверх фижм принялись располагать юбки — сначала нижнюю, она уже сшита, только уточнить в районе талии и пришить крючки и петли. А поверх — ещё одну, у которой была общая с лифом деталь — дома это называлось «складкой Ватто», по имени рисовавшего дам в таких платьях художника. Как называется здесь, я не знаю. Так вот сначала булавками зафиксировали полотно юбки, а потом принялись крепить те самые детали, из которых потом сложатся складки на спине — от шеи и до пола. Я сама так ни разу и не собралась дома сшить такое платье, и до конца не представляла — как это кроится и как крепится. А Амедео, очевидно, всё это хорошо знал.

Он командовал, сёстры только знай, поворачивались. Марго подкалывала булавками складки, Лизон крепила поверх шнуровки спереди кусок шёлковой ткани, на которой разметили вышивку и отчасти уже сделали. Да, нужно проверить, чтобы вышивка точно вписывалась в деталь, всё верно. Амелия подсчитывала количество лент, которые ещё понадобятся, и их ширину. Знакомо, понятно, позитивно.

— Я думаю, госпожа де ла Шуэтт, мы успеем в срок, и вы получите отличное платье к балу у господина наместника.

— И я вам благодарна за это, Амедео, — я улыбнулась ему.

— И мы отпороли ленты вот здесь, — он показал мне злосчастное полосатое платье, которое Дешан так хотел украсить по последней моде.

— Это просто замечательно, потому что моё чёрное платье, кажется, погибло.

— Что с ним случилось? — тут же отозвался Амедео.

— Я вчера в нём сидела на полу в кладовой, где пол был посыпан соломой, — пожала я плечами. — И потом ещё ходила и бегала, наверное, там не нужно было ходить и бегать в шёлковом платье. Оно всё в грязи, кое-где есть затяжки, и боюсь, не только они.

— Пришлите сюда кого-нибудь из ваших камеристок с этим платьем, — сказал Амедео. — Посмотрим, что можно с ним сделать. Вдруг не всё так плохо, как вам думается?

— Буду рада, если так, — кивнула я. — Меня уже можно разоблачать?

— Да, конечно. Марго и Лизон сейчас всё сделают.

И дальше девушки осторожно сняли с меня нарождающийся наряд — часть за частью, и помогли надеть моё домашнее платье.

— И ещё я бы хотела наметить вашу дальнейшую работу, Амедео, — я огляделась, увидела, что возле большого стола можно сесть и немного порисовать. — Берите перо и бумагу, и садитесь тоже, будем придумывать мне гардероб.