Книга Сказки лунных дней. Первая книга, страница 73 – Евгения Преображенская

«Кто же способен съесть такое количество пищи? Не иначе как дракон!» – с удивлением подумала девушка, вспоминая их застолья с Катаном. Внезапно она поняла, что сама жутко проголодалась. Яства давно остыли, но, судя по аромату, их приготовили не далее как вчера.

Дженна внимательно огляделась и снова крикнула. Убедившись, что никто не собирается встречать гостей и угощать их ужином, она приблизилась к столу, решив отщипнуть кусочек хлеба. И вдруг павлин в яблоках, застывший рядом на одном из блюд, подскочил со своего места. Птица с грохотом перевернула свою тарелку, издала возмущённый каркающий возглас и, неловко свалившись со стола, бросилась наутёк, стуча коготками по деревянному полу.

Глядя ей вслед круглыми глазами, Дженна медленно отвела руку от хлеба и горестно вздохнула. Ещё не хватало, чтобы булка проросла и заколосилась у неё в животе! Огорчённая и изнывающая от голода, девушка присела на краешек стула. Она поставила перед собой ларец и открыла крышку. Глядя на волшебный свет, Дженна достала из теневой сумки горсточку орехов и закинула их в рот.

– Ну хоть ты поговори со мной, объясни, что мне делать? – обратилась она к цветку, методично, но без удовольствия двигая челюстями.

Растение, разумеется, молчало. А его свет, как показалось чародейке, стал более тусклым.

Покончив с запасами орехов, Дженна ощутила сонливость. Пожалуй, она порядком утомилась от свалившегося на неё приключения и с удовольствием прилегла бы поспать. Девушка улыбнулась, припомнив похожий сюжет. Вот-вот раздастся шум крыльев, и принц Журавль спросит: «Кто это съел моего павлина? И кто спит на моей кровати?»

Эту сказку рассказывал маленький гоблин своему умершему дедушке. Интересно, как он там? Сумеет ли Дженна выполнить задуманное и вернуться? Сможет ли заглянуть в гости в Сет, на Граг и на Элибрэ?

Чародейка нервно потёрла запястье, на котором когда-то, охваченная безумием, она нацарапала символ Врага. Катан выжег его с помощью своей магии, приняв силу знака, а вместе с тем и вину ученицы… на себя.

Дженна оглядела сумрачный пустынный зал. Ветви деревьев и лиан, сплетавших его, застыли. В окно смотрела луна. Девушке показалось, что вот-вот заиграет грустная, но удивительно прекрасная мелодия, и бесплотные призраки закружатся в танце вокруг неё. Шаг, шаг, шаг, шаг…

Чародейка всхлипнула и закрыла лицо руками. Да, она порядком устала от своих приключений. Она устала от вечного чувства неполноценности: Мудрица ли она или всё-таки дура дурная. Она совершила немало добрых поступков, но сколько бед она принесла тем, кого любит? Если бы не она, Сайрон и Катан сейчас были бы живы, здоровы, и осталась бы в сохранности плоть Времени Сии…

– …Прости, но не могла бы ты горевать немного потише, – вдруг раздался позади чародейки женский голос необыкновенной прелести – будто журчание кристально-чистого горного ручейка.

Дженна спешно поднялась со стула, обернулась и вздохнула. Говорившая оказалась не менее прекрасной, чем её голос.

Поначалу лицо женщины скрывала бесцветная вуаль, но перед гостьей она вежливо приподняла полупрозрачную ткань, открыв свою улыбку и светлый взгляд. Волосы, брови и густые ресницы женщины искрились, будто были запорошены снежинками. В бледно-серых, как жидкое серебро, глазах отражался свет луны и неизбывная всепоглощающая грусть.