Книга Проклятие черного единорога. Часть третья, страница 188 – Евгения Преображенская

Профессор Альф Жуз, употребив вина не меньше юноши, веселил всех шутками-прибаутками, которые понимали только феи, и рассыпался в похвалах некой студентке, которые понимал только Сайрон.

Чародейка слушала его, улыбаясь, но на дне её глаз затаилась грусть. Почему-то девушке казалось, что она навсегда покидает Ферихаль. Не увидеть ей больше ни фей с гномами, ни демоницу, ни профессора… Но более того беспокоило Дженну, что на прощальный вечер не явился хранитель Ферихаль и всего Севера, Пресветлый Индр.

О странник, смело стань оружием Единого, ибо есть у тебя на то Его благословение, достоин ты и телом, и духом. Храни мир, вверенный тебе, ибо ты хранитель по праву телесного рождения. Но особенно храни душу свою и доверяй ей, ибо она была избрана из многих. Ибо она слышит и ценит голос Источника, как никакая иная душа.

О странник, будь ночью подобен луне, а днём — подобен солнцу, познай смерть и рождение. Достойно пройди испытания на пути своём. И тогда ты найдёшь себя. Ты найдёшь свой истинный Дом.

Фрагменты заметок и сказок, подписанные некой Исследовательницей.

Найдены и сохранены мракоборцем Григо Вага Бесстрашным,

смиренным слугой и носителем истины Единого

Леса шелестели багряными нарядами. Холмы и луга блистали позолотой. На их фоне водоёмы, отражающие чистоту небес, казались пронзительно-синими.

По Северу катился равень — месяц осеннего Равноденствия, и повсюду ощущалась весёлая суета. Знахари спешили собрать поздние травы. Крестьяне снимали последний урожай. В Свободных королевствах готовились к зиме: заготавливали мясо и рыбу, сушили грибы, варили пиво, делали яблочные и ягодные вина.

В честь осенних праздников в городах и сёлах Гиатайна шумели ярмарки и устраивались весёлые гуляния. В ночных лесах водили хороводы ведьмы и колдуны, пели и танцевали лесовики, водяные и полевые.

Все радовались от мала до велика, от людей, гномов и эльфов до лесной нечисти. И только он шёл сквозь пёструю осень и чужую радость — одинокий и угрюмый.

Несмотря на низкое солнце, погода стояла на удивление тёплая. Сколько он себя помнил, ни разу не бывало в это время года столь ласкового солнца. Некоторые старожилы утверждали, что осень выдалась необыкновенная, словно бы на Север вернулись его хранители.

Волк слушал их, кривя губы в ухмылке. Звериное чутьё подсказывало, что радоваться не стоит: сухая и тёплая осень непременно сулит смертельно-холодную зиму. Однако в разговорах с людьми, сидя за одним столом с хозяевами гостеприимного дома, он согласно кивал, пряча презрение за скупой улыбкой охотника.

— …Хоть последние зимы были и тяжкие, зато лета выдались урожайные на диво, — утверждал староста, проводя рукой по длинным усам. — Говорю вам, Север ждут благоприятные перемены. Вон и доча моя, Заря, дурочка с рождения, а как переменилась с позапрошлой осени! Только и могла, что тряпки чужие красить да полоскать, а стала целительницей! Да если б не она, пропало бы наше селение в пору вогника… Помните, как бушевала зараза на востоке, а? — обратился он к гостю. — Нешуточно бушевала, но нас не подкосила…

Охотник коротко кивнул, бросив взгляд на дочку старосты, которая накрывала на стол. Лицо Зари, грубоватое, но по-детски милое и чистое, словно бы и вовсе не знало грустного выражения. Заметив его внимание, девушка широко улыбнулась и рассмеялась. Смех её зазвенел необычной мелодией.