Книга Проклятие чёрного единорога, страница 111 – Евгения Преображенская

Чувствуя, что Джиа уже перестала даже дышать, Летодор выпустил ее. Девушка не отшатнулась, но как стояла, так и уткнулась лбом в его плечо и, кажется, начала плакать. Этого он совсем не ожидал. Но догадался, что, раз уж в ее мире нет ни неба, ни солнца, наверняка и целоваться в нем не принято.

– Прости, – прошептал он, ласково гладя ее по спине. – Я совсем не хотел твоих слез.

Джиа перестала всхлипывать. Теперь она тихо рассмеялась.

– Я глупо себя веду, да? – несмело спросила она, не отнимая лица от плеча Летодора, словно прячась там от его же обладателя.

– Ну, немного странно, – смутился Летодор. – Но ты и родилась в странном мире. И, возможно, на твоей родине между мужчиной и женщиной другие отношения?

– Совсем другие. – Она шмыгнула носом.

– Но, – промычал он, – ты хотя бы читала о том, что люди целуются?

– Читала, – тихо ответила она, – но никогда не видела, чтобы мои родители обнимали или целовали друг друга.

– Как же так? – Летодор отстранил девушку от себя, заглянув в ее глаза. – Тебя, что же, в детстве мама ни разу не целовала, не обнимала?

– Мама… а зачем? – спросила Джиа.

Видя в ее глазах искреннее непонимание, Летодор утратил дар речи. Он пришел в ужас, невыразимый ничем, кроме как грязными ругательствами, при мысли, что где-то есть мир, где матери не целуют своих детей, не обнимают их отцов, где люди… Да от чего вообще у них там дети рождаются? Вместо ответа он снова аккуратно взял лицо девушки в ладони и приник к ее губам.

На этот раз их поцелуй оказался более живым, долгим и упоительным. У Летодора кружилась голова, кровь закипала в венах, но все хорошее должно либо заканчиваться, либо становиться еще лучше. И ведьмак рассудил, что делать это в парке будет несолидно. Выпустив задыхающуюся девушку из объятий, он поцеловал ее с нежностью – в губы, в ушко, в висок. Она поправила волосы и смущенно отерла лицо. Мужчина виновато улыбнулся, все-таки его щетина отросла недостаточно.

– Ну, так, – проговорил он, откашлявшись, – теперь ты понимаешь, зачем люди целуют тех, кто им дорог? По-разному, конечно, целуют, но…

– В общих чертах, – кивнула Джиа. – Да, примерно понимаю…

Она приподнялась на мыски и робко поцеловала его. Ее попытка самостоятельно преодолеть страхи вызвала у ведьмака улыбку. А Джиа вновь мягко коснулась уголка его улыбающихся губ своими, словно проверяя, насколько в этом месте колется щетина. Мужчина притянул девушку ближе. Ее губы опьяняли его. Летодор тряхнул головой; становилось все сложнее держать себя в руках.

– Вижу, тебе понравилось, – довольно отметил он.

– Ну-у, – вздохнула Джиа, переводя дыхание. – Это странно.

– Что? – удивился ведьмак.

– Ужасно голова кружится, – призналась девушка. – И ноги подкашиваются. Так должно быть?

Вместо ответа Летодор лишь рассмеялся. И вдруг насторожился.

– Вам ведь не запрещено целоваться? – уточнил он.

– Нам? – не поняла наемница, а затем кивнула. – Ах, «нам»… Не запрещено.

– А-а… обниматься? – Он поднял бровь.

– Нам ничего не запрещено, – опередила Джиа.

– Ну а-а… – Ведьмак вздохнул, опасаясь услышать ответ, – что, если кто-то из вас решит покинуть путь и… завести семью?

– А у вас? – вдруг переспросила Джиа, пристально взглянув на него. – Послушай, Летодор, мы оба идем по своему пути, согласно собственной воле. Нас никто не держит. Это наш и только наш выбор. Ты можешь перестать убивать чудищ. Но, если однажды к тебе придет поседевший от горя отец и скажет, что кто-то сожрал его дочь, разве ты сможешь не взяться за меч, а?