Книга По щучьему велению, по Тьмы дозволению, страница 68 – Евгения Преображенская

Земля содрогалась от поступи гиганта. Трещали сучья, грохотали падающие стволы. Раздавался ещё какой-то вой, писк, крики. Снеговик разбудил и распугал всех лесных жителей.

Краем глаза Инальт замечал пробегающих мимо оленей и кабанов. Вопили птицы, стрекотали белки. Один из древних дубов по его левую руку расправил ветви, размахнулся и ударил. Инальт успел прошмыгнуть мимо, и удар пришёлся по снеговику.

«Леший!» — догадался юноша.

В чёрных дуплах дерева светились зелёные глаза, хорошо различимые в ночи. Хозяин леса проснулся не в лучшем настроении. Завыло и зашумело с новой силой. Завязалась борьба. Инальт не оборачивался, бежал вперёд, как безумный.

Он догадывался: даже хозяин чащи не задержит надолго это жуткое порождение зимы. Ни на земле, ни под землёй не было Инальту спасения. Внезапная мысль поразила юношу: но, может быть, есть спасение между ними⁈

Лита рассказывала, что на волчьих тропах всегда пустынно. Ни духи, ни лесовики, ни звери не пользуются ими.

В ночи тени были плохие, тусклые. Луна ушла, а звёзды сияли недостаточно ярко. И всё же… Была не была! Приметив самую тёмную, самую насыщенную тень у одного из мощных деревьев, Инальт зажмурился и прыгнул в неё тем особым манером, которому научился у волчицы.

— Милая, ты совсем замёрзла, — заохала Велиса, бросаясь к Вите.

В свете факелов, которые держали идущие позади чародейки юноши, было видно, как побелело лицо Витарии. Ни кровиночки не осталось на обычно румяных щеках девушки. Голубые глаза блестели как лёд. На ресницах застыл иней.

Кто-то из чародеев подал свой плащ, Велиса укутала в него царевну, крепко обняла её.

— Ледяница, — прошептала та, испуганно поглядев на мёртвых птиц. — Кажется, здесь была Ледяница…

— Возможно, — не стала спорить Велиса. — Скорее вернёмся к костру. Тебе надо согреться и выпить горячего.

— Что такое эти духи? Кто такая Ледяница? — с трепетом спросила Витария, уже сидя возле огня.

— Не что они, а кто, — ответила Велиса. — Такие же живые создания, как и мы. Только тела их более тонкие, неосязаемые в нашем плотном мире…

— У них свой мир? — всё ещё дрожащим голосом поинтересовалась царевна.

— Наш мир делится на царства, — объяснила чародейка. — И это не только людские королевства или земли альвов. Есть царство зверей, растений, есть волшебные создания, а есть духи. Если это не призраки умерших, а духи природы, — они живые, как и мы с тобой.

— Что им нужно от меня? — всхлипнула Витария.

— Всем живым нужно одно… — вздохнула Велиса. — Впрочем, мёртвые тоскуют и тянутся к тому же…

— К чему?

— К теплу и силе, — ответила Велиса. — Кровопийцам нужна сила крови, духам — сила горячей человеческой души.

— Они питаются ею?

— Одни питаются, другие, — чародейка подумала, устремив взгляд на огонь, кивнула на пляшущие по древесине языки пламени: — Огонь обжигает нашу плоть, если протянуть руку слишком близко. Но он и согревает…

— Духи греются о нас? — прошептала Витария.

— Королева Льда и Белого леса не исключение, — кивнула Велиса. — Ей особенно нравится тепло… Она собирает его носителей в своих снежных чертогах. Говорят, в её морозном дворце замерли в вечном сне многие создания, в том числе могущественные: пропавшие короли, маги, даже хранители мира…

— Я думала, всё это детские сказки, — вздохнула Витария. — Как же боги допустили подобное зло?