Онлайн книга «Неладная сила»
|
Устинья бросилась бежать. Позади раздался негодующий крик мужского голоса, крик Настасеи, звук пощечины, потом затрещали ветки. Но бежать далеко Устинья и не собиралась. Отдалившись на десяток шагов, она на ходу вынула из-под сорочки ремешок и, не снимая перстень с ремешка, просунула в него палец. Обернулась – все равно от мужчин ей по лесу не убежать, надежда ее была не на быстроту ног. Огненный свет позади дрогнул… Устинья застыла. Казалось, она стоит, а вокруг нее крутится вихрь. На самом деле ничего не крутилось, а просто ее глаза отказывались воспринимать то, что видят. Перед ней было двухголовое чудовище, сразу двойной природы: и зрячее, и слепое. Так показалось на первый взгляд. Мужчина, а за его головой позади и чуть выше – еще одна голова, будто растущая из спины. У передней головы вместо глаз были черные дыры. Задняя, напротив, смотрела прямо на Устинью – очень злым взглядом, ощерилась, будто хотела укусить. Куда девались нарядные кафтаны – на чудище было нечто серое, грязное, в лохмотьях, даже не поймешь сразу, одежда или шкура. Чумазые лица в обрамлении свалявшихся грязных волос исказила ярость. Чудище сделало несколько шагов к Устинье. Убежденная, что это жуткий сон, она сорвала с шеи ремешок, вскинула руку с кольцом и крикнула что было мочи: – Сгинь! – И перекрестила чудище Демкиным кольцом. Чудище отпрянуло, чуть не упало, ударилось о дерево, повернулось… Устинья наконец закричала – немного опомнилась, и ужас происходящего плеснул на нее, как ледяная вода. Это оказались два существа – два человека, и один чудовищным горбом висел на спине у другого, держась руками за шею. Ног у этого ездока не было вовсе. Устинья заметила это лишь мельком; земля дрогнула, где-то под ногами раздался удар грома, и чудище исчезло. Привалившись к какому-то дереву, оказавшемуся позади, Устинья таращилась в темноту. Хотела помолиться, воззвать о помощи – не могла вспомнить ни одного слова, кроме «чур со мной!» Папоротник погас, только где-то в вышине мелькал серебристый свет – она не сразу и сообразила, что это луна. От ужаса Устинья почти теряла сознание. Ничего не видя в темноте, ожидала, что вот-вот ее схватят мертвые руки, вопьются зубы, когти разорвут на части… Стояла глухая тишина – она уже провалилась в Навь? Устинья не осознавала, что у нее заложило уши. Потом ее вдруг скрутило; тошнота подкатила к горлу, она согнулась, и ее вывернуло. Во рту остался вкус прели – будто наелась земли и мха. Цепляясь за дерево, Устинья сползла по стволу вниз – не держали ноги, и села на выступающий корень. Внезапно на нее обрушились крики, вопли, плач и стоны – это к ней вернулся слух. Устинья помнила, что где-то рядом должны быть барсуковские, хотела позвать – не могла шевельнуть языком. Вопли перемежались известными звуками – выворачивало наизнанку не ее одну… * * * Кое-как собравшись в кучу, барсуковские парни и девушки просидели остаток ночи на земле, тесно прижавшись друг к другу и дрожа. К утру все не то заснули, не то впали в беспамятство от полного изнеможения, и даже рассветный холод не смог их разбудить. Когда прояснилось настолько, что стало видно деревья, Устинья и Радим, сами дрожа, с трудом растолкали остальных. Настасею разбудить не удалось: она была в неуме, и Устинье вспомнился собственный непросып. Прочие девушки не могли идти, их не держали ноги. Вчера, когда свет погас, всех стошнило. Думали, что от страха. Теперь Устинья разглядела – следы остались такие, будто они ели мох, траву и палую листву. «Что делала?» – «Травку ела!». Вот тебе и поиграли «в козу»! |