Онлайн книга «Неладная сила»
|
– Это тебе. Нежатич взял ее кисть и хотел надеть перстень на палец, но Устинья отдернула руку. – Чего ты боишься? – Он засмеялся, и Устинья заметила, как пламенные отблески пробежали по его белым зубам, придав им хищный вид. – Не обожжет. – Н-нет, я н-не возьму! – едва выговорила Устинья. Ее трясло, как будто на огненном ветру, опаляющем, но знобко-хододном. – Н-не надо мне… – Для тебя я и добыл его. Ты теперь моя невеста, Устиньюшка. Повезу тебя в Новгород, покажу отцу-матери, боярам, князю Игорю Буеславичу… – Н-нет… велика честь для меня… – Устинья пятилась, но он снова взял ее руку и не отпускал. – Другую невесту себе поищи… рода боярского… – Неужели я тебе не мил? Он снова улыбнулся, наклоняясь над ней и заглядывая в глаза; Устинье вспомнилось, как тот змей из куста нависал над Настасеей. Отметила, что улыбаются оба брата, не размыкая губ, и это придает их улыбкам неискренний, даже глумливый облик. – Или у вас тут есть молодцы получше меня? Ну хоть на память возьми перстенек. Не выбрасывать же его. Возьми! – Почти силой сын боярский вложил перстень в холодную ладонь Устиньи, и его руки показались ей горячими, как раскаленное железо. – Я тебе его, а ты мне другой взамен, как водится. – К-какой – другой? – Неужто нет у тебя никакого перстенька, хоть простенького? Только чтобы была мне память о тебе. – Н-никакого нет! – одолевая дрожь, с твердостью ответила Устинья. Больше всего ей хотелось оказаться подальше отсюда, от этих пугающих чудес. Неужели и Демка видел нечто такое? Безотчетно она положила свободную руку на грудь, сквозь сорочку нащупывая Демкино колечко – хотела убедиться, что оно на месте, и искала у него защиты. Взгляд Нежатича тут же устремился за ее рукой. – Может, все же какое-то есть? – Он придвинулся к Устинье, поднимая руки как для объятий, и она отодвинулась. За его плечом возник второй Нежатич – то есть Устинья сейчас его заметила, а он, как видно, стоял тут уже давно. Да почему же они все время вместе – дальше шага друг от друга не отходят? Второй тоже устремил взгляд на нее, но при свете угасающего чародейного пламени его глаза казались неподвижными, мертвыми, незрячими… И едва Устинья подумала об этом, как ее хватил ледяной холод ужаса. Все мелкие странности, которые она весь вечер подмечала по одной, вдруг слились в темное облако; она еще не могла истолковать их, но опасность стала яснее этого призрачного света. «Беги, беги!» – кричало что-то в душе. Устинья попятилась, быстро огляделась – не придет ли кто ей на помощь. Между ней и Нежатичами вдруг возникла Настасея – с вытаращенными глазами, растрепанная, с темной царапиной на щеке. – Она не хочет – мне перстень отдай! – воскликнула она и вцепилась в руку Нежатича, держащего перстень. – Я возьму! А ей не надо – у нее, видать, уж есть! Нежатич, говоривший в Устиньей, обернулся, на его красивом лице мелькнула досада. Второй стоял так же неподвижно, глядя в никуда. Пользуясь тем, что Настасея отвлекла их, Устинья шарахнулась в темноту, в безумной надежде спрятаться за еловыми лапами. Вдруг ее осенило: да ведь Миколка говорил, что лесной перстень может сделать человека невидимым! Она надела его, и три сестры-лихорадки, встреченные в поле, ее не заметили! Кто бы ни были эти Нежатичи, люди или черти, если она наденет Демкин перстень, они потеряют ее из вида! |