Онлайн книга «Неладная сила»
|
С чего братья-упыри вдруг явились? Трижды девяносто лет сидели в болоте, а тут вдруг вышли? Или и раньше иногда выходили, бродили по болотам, пугая до жути редких встречных, раз предания их не забыли? Кто их вызвал на белый свет – идол каменный, дева Евталия? Упыри пытались выманить лесное кольцо. Может, добычей этого кольца Демка как-то растревожил тот свет, и Навь пытается заполучить свое сокровище назад? Устинья разогнулась, отерла руки о передник грубого полотна и вынула из-под сорочки ремешок с кольцом. С той ночи она больше его не надевала… а хотелось. Даже не потому, что он открывает незримое. Ведь если подумать – от роду она не видела и не слышала, чтобы какой-то парень невесте подарил золотое кольцо! Может, в Новгороде так и водится, у настоящих бояр, но не в Великославльской волости! Но даже если Навь шлет своих выродков за этим кольцом, Устинья больше не собиралась отдавать его. Она уже привыкла видеть в нем знак своей судьбы, и пусть Навь идет… куда хочет. Свою судьбу, какова бы ни была, Устинья никому не отдаст! Собираясь вернуться к прополке, Устинья глянула вперед и заметила, как через гряды репы и капусты, через наваленные на тропинке груды сорной травы к ней пробирается старуха. Узнав Перенежку, в первый миг Устинья вздохнула с облегчением. Перенежка и Настасея каждое лето помогали ей с огородом и скотиной, а теперь бабка, разбитая смертью последней внучки, отстала от работы. Причитать после похорон уже нельзя, да и плакать не следует, чтобы покойный не утонул в этих слезах, но старуха не могла оправиться от горя. Бабы-соседки, забегая по вечерам, приносили ей кое-чего поесть. Сама Устинья несколько раз ходила к ней доить коз. Неужто наконец Перенежка решила взяться за дело? И хорошо – безделье горя не утолит, да без хлеба оставит. – Бог помочь, бабушка! – Устинья пошла ей навстречу и обняла. Бедной старухе теперь до самой смерти не утешиться – никого не осталось. – И тебе… – пробормотала Перенежка. – Как ты тут… Управляешься? – Бог помогает, да если еще ты поможешь, и вовсе справимся. Ты как, в силах? Хорошо, поливать пока не надобно – вчера дождем полило… Устинья запнулась, вспомнив о Меланкиной встрече после вчерашнего дождя. Перенежка вздохнула раз, другой, потом решилась. – Устюша… А ведь я видела ее, кровиночку мою… – Нас… Настасею? – Устинья, полная нехороших предчувствий, понизила голос. – Ее, желанную мою… Снилась она мне. Я уж ее спрашиваю: чего тебе надобно, доченька, чего тебе не хватает, я раздобуду, принесу… Хорошо ж я тебя проводила – и волосы расплела, и полотна тебе положила, чтобы ровненькая дорожка тебе была к дедам… Или кто тебе путь перешел? Она и говорит: принеси мне, мол, перстенек, без него не будет мне счастья на том свете. А говорю: какой перстенек? Она говорит: Устинья знает, у нее он, мол. Пусть мне принесет и отдаст. Тогда уйду, не буду ходить больше. А если не принесет, то и буду ходить… все лето буду ходить… Ты знаешь, что за перстенек-то, Устяша? Отдай уж ты ей. Не выпало ей в белом свете счастья-доли, может, хоть на том свете, где отец с матерью ее… Из блеклых глаз старухи снова полились слезы, затекая в морщины, как талая вода в овраги. – Перестань, бабушка, прошу, – мягко попыталась утихомириить ее Устинья, – а не то в другой раз внучка к тебе в мокром платье явится, упрекать будет! |