Книга Неладная сила, страница 186 – Елизавета Дворецкая

Куприян растерялся менее всех и сразу понял, что это за жуть. И сообразил, почему она здесь. Каменное кольцо на болоте и правда служило воротами с того света – только запертыми. Секира в земле, которую охранял шустый идол, была, видать, у тех ворот замком. Напуганные пропажей скотины, сбитые с толку, барсуковские поверили деве Евталии – и взломали те ворота своими руками.

Подхватив длинную кривую жердь – на счастье, осиновую, Куприян уверенно отбивался от нескольких упырей, что вслепую лезли к нему. Позади него жались, беспрерывно вопя, несколько баб или девок, но Устиньи среди них не было. Где же она? Только эта мысль и пугала Куприяна. Этим вечером он не старался держать племянницу под присмотром – знал, чего она ждет. «Так у нас, стало быть, теперь два волхва в деревне будет?» – с усмешкой сказал он ей, когда она на белой заре торопливо переплетала косу, чтобы идти с девками собирать купальскую росу. Устинья только смущенно засмеялась и ничего не сказала. Но Куприян знал: когда он увидит ее снова, это уже будет не его племянница, а Демкина молодуха. Решил, что сам на остаток лета переберется спать на сеновал или в клеть – чтобы не мешать молодым в избе. Всю жизнь Устинья была девушкой благочестивой и благоразумной, не одобряла всякого буйства и тем более волхования – но когда Демка как-то сумел ей полюбиться, она примирилась и с тем, и с другим. Так всегда бывает с девками. Они сами не знают, почему влюбляются, но если уж это произошло, никакие недостатки суженого им не помешают. Ради парня они «переходят реку», как в песнях поется, все их мысли переворачиваются вверх дном.

И что же? Успела она найти Демку? Если успела – можно тревожиться в пять раз меньше: Демка и раньше был парнем неробким, а теперь, обретя силу волколака, и вовсе свою суженую в обиду недаст.

Ну а если нет? Если Устинья была одна, когда все это началось? От ужаса при этой мысли Куприяна корежило, но он не мог ничего сделать – только гвоздил упырей жердью, с утроенной яростью, стремясь быстрее с ними покончить и вырваться на простор.

Низкая темная тень метнулась на ближайшего упыря. Не то волк, не то крупный пес опрокинул чудище наземь и вцепился в горло, перегрызая шею и отделяя голову от плеч. Голова завыла, но глухо – ее лицо было прижато к земле.

А перед Куприяном вдруг возник Егорка – в руке увесистый посох, борода стоит дыбом.

– Беги! – задыхаясь, крикнул старый пастух. – Беги, Неданко!

– Да я… Мне бы Устяшу… – сквозь бабий визг и вопль выдохнул Куприян.

– К Змееву камню беги! Громовика на помощь зови! Иначе не разогнать их нам – все воинство клятое из болота вылезло!

Оценив этот совет, больше похожий на приказ, Куприян огляделся. Егорка позвал на помощь тех, кем мог повелевать, – волков лесных. Стремительные серые тени бросались на упырей, рвали в клочья. Уже вся поляна была завалена ошметками холодной, давно мертвой плоти, руки и ноги шевелились, как огромные черви, и еще норовили схватить пробегающих людей. Но со всей мертвой ратью волкам было не управиться – на смену разорванным из леса лезли все новые. Черное болото казалось бездонным.

Отмахиваясь жердью, Куприян побежал. Миновал Гробовище, промчался по тропе через участок леса, сбил по пути трех-четырех упырей, попавшихся навстречу и не увидевших его слепыми затылками. Бежал, так что грудь едва не разорвалась.