Онлайн книга «Неладная сила»
|
Свернув с дороги, проехали луг и рощу. Всю дорогу Устинья дергала головой на всякое движение; несколько раз она слышала шум схватки, рычание, низкий глухой вой, и от этих звуков ее обливало холодом. На поляне перед избушкой пастуха собралось целое стадо каких-то животных; при виде Егорки они поднялись с земли, двинулись навстречу. В свете месяца Устинья не могла разобрать, кто это: не то овцы, не то волки… Старалась не приглядываться, всей душой желая оказаться наконец в избе. – Лошадей ваших всю ночь сторожить придется! – ворчал Егорка, помогая снять с телеги кое-что из поклажи. Заходя в избушку, Устинья видела, как серые тени смыкаются кольцом вокруг лошадей. Наконец дверь затворилась за нею, Егорка раздул огонек и засветил лучину. Пять человек заполнили тесную избушку почти целиком, а когда расселись, Гриде и Вояте пришлось сесть на пол. – Что вы – голодны? – спросил Егорка. – В Корочуне Фларь-староста покормил нас, – ответил Куприян. – Ну, рассказывай, что здесь творится. Добавить Егорке оставалось не много. С каждой ночью упыри Черного болота все шире расползались по волости. Был разгар сенокоса, жители расходились по лесным прогалинам, выкашивали опушки, поляны, сырые низины возле рек и на краях болот. Страшно было в небольшоим числе, с домочадцами, забираться в сырую глушь, но куда деться – без сена не будет скотины, а без скотины как пережить зиму? Косили, ворошили, метали стога, оглядываясь на каждый шорох. Обычно, забравшись далеко от дома, оставались на дальних покосах по нескольку дней, но после того как два-три таких покосных стана были разорены ночью упырями, стали спешить к темноте домой. Из-за этого сенокос шел трудно и медленно, все опасались, что не сумеют заготовить сена, сколько нужно. А впереди была жатва, скоро уже созреет рожь на самых ранних делянках. Грибы пошли, ягоды зреют, но даже ясным днем матери не отпускали девок и детей в лес. И как быть? Только и было разговоров, что со всех сторон гибель: или сейчас упыри задерут, или зимой с голоду все сгинем. Рассказывая, Егорка обращался в основном к Вояте. Тот внимательно слушал. – Слава богу, что ты приехал, сынок, – с непривычной теплотой закончил Егорка. – Совсем у нас народишка духом упал. Говорят, покинул нас Господь. Змееву камню твоему, Куприян, всякий день дары носят на озеро, а то и похуже того… – Куда похуже-то? – Куприян поморщился, когда о камне было сказано «твой». – Ходят слухи, будто надо змею озерному жертву… красную девицу… – Что? – Все слушатели разом подпрыгнули. – Змею озерному девицу поднести, как в давние времена идольские, – повторил Егорка. – Выбирать, дескать, по жребию, не минуя ни бедных, ни богатых. – Это кто же такое придумал? – А знакомица твоя старая – бабка Перенежка. Чуть не всякую ночь ей внучка покойная во сне является и от Невеи приказы передает. Бабка теперь ходит, толкует: коли змею двухголовому в озеро метнуть красную девицу, он выйдет и упырей назад в болото загонит. – Вот, а я что говорю! – закричала Устинья, едва не перебив Егорку. – От Невеи все беды, она и упырей вызвала, а теперь змеем грозит! Ее надо первым делом истребить, а то одну беду избудем, а она новых нагонит! Еще похуже прежних. Воята содрогнулся: ему сразу вспомнилась повесть о Егории Храбром, который нашел на берегу озера царскую дочь, ожидавшую, когда змей выйдет и пожрет ее. Эту царевну он в воображении видел точь-в-точь как Тёмушка. И Еленкина дочь ведь могла оказаться той девицей, на которую падет жребий; одна мысль об этом приводила Вояту в негодование и ярость. |