Онлайн книга «Знамение змиево»
|
Луна неспешно катилась по небосклону, поднимаясь всё выше, птичье щёлканье и пересвист приветствовали владычицу ночи. Воята прислушивался, ловя ухом соловьиные трели. Чив-чив… – Ух-ух! Это уже сова. Бояре ночного леса выходят на лов… Прохладная тьма сомкнулась вокруг. В промежутки полной тишины Воята ощущал, как страх трогает тонкими пальцами затылок, напоминая: я здесь. От меня не скроешься. Но раздавалось негромкое – тиу-тиу! – и страх отступал. Луна горделиво взирала на мир земной с высоты, и ни одно облачко не дерзало темнить её торжествующий, безупречно круглый лик. Любуясь ею, Воята почти забыл, где находится… и вдруг тишину пронзил волчий вой. Содрогнувшись всем телом, будто на него опрокинули ведро ледяной воды, Воята вцепился в загородку. Стиснул зубы, чтобы не стучали. Дыхание перехватило, руки заледенели. Вой прозвучал совсем близко – в паре десятков шагов, близ часовни. Он здесь… Полуночный зверь оборотился… Соловьи испуганно смолкли. Вояту затрясло, все мысли исчезли, оставив только страх. Невольно он зажмурился, надеясь этим ослабить прилив ужаса. Сколько он ни думал об этой встрече, настоящая близость зверя, невидимого во тьме, леденила кровь. А что если тот всё же его учуял, и через миг железные зубы лязгнут где-то рядом? При первой встрече в зимнем лесу он не так боялся – тогда бешеная скачка, необходимость удерживаться на санях и править лошадью отвлекали. Теперь же, когда Воята вынужденно сохранял неподвижность, страх накрывал с головой. Стараясь ни о чём не думать, Воята глубоко вдохнул, немеющей рукой перекрестился. Жадно вслушался в тишину. Не прошуршит ли трава под звериными лапами? Или его не услышишь? – Вяп-вяп! – сказала поодаль серая неясыть, тоже встревоженная. Обертун крадётся где-то рядом, неслышно ступая волчьими лапами по траве… Чуткий нос опущен к земле, где мерцает для него горячим кровавым светом след человека… Помнит ли зверь, что этот человек был ему знаком, когда он сам был человеком? Понимает ли зверь, что парамонарь-новгородец – враг ему или видит в нём просто добычу? Едва дыша, одной рукой держась за ствол дерева, а в другой сжимая топор, Воята вслушивался в тишину до боли в ушах. – Чив-чив-чив… туить, туить… Соловьи запели снова, и у Вояты несколько отлегло от сердца. Он слышал от кого-то: если в лесу поют птицы, значит, всё спокойно. Если замолкли – видят некую опасность. Едва ли обертун опасен для соловьёв, но если они успокоились и запели, значит, поблизости его нет? Ещё сколько-то Воята сидел, напряжённо вслушиваясь. Соловьи всё пели, больше ничто не нарушало покоя ночи. Так и будут голосить до рассвета, сообразил он. А луна уж сдвинулась с вершины неба. Что я, до зари тут сидеть буду, спросил Воята сам себя. Соловьёв пришёл слушать? Лучше бы тогда дома и слушал… С Ирицей или Янкой, чтобы веселее было. А если для дела, то… Воята пошевелился, потянулся. Ещё раз прислушался. Пора. Спрыгнуть с засидки и двигать к часовне. При лунном свете он довольно хорошо видел тропу вверх, от зарослей к горушке, где стояла часовня. «Господи, благослови!» Перекрестившись, Воята примерился спрыгнуть, но замер. А что, если он там – внизу, на расстоянии вытянутой руки? Подкрался неслышно, как тень, и ждёт, пока глупый парамонарь сам свалится в пасть? |