Книга Знамение змиево, страница 208 – Елизавета Дворецкая

К счастью, Василий прихватил в дорогу хлеба, сала и вяленых лещей, и за всё это Воята охотно принялся, присев на поваленное дерево у тропы.

– Это тебя Крушина старый так расписал? – с беспокойным смешком Василий кивнул на разбитый нос Вояты и едва подсохшую ссадину на брови.

– Нет, это я… с другой нечистью сцепился.

– Ты прямо как святой Никита Бесогон! Чего ты там забыл-то, у Крушины?

Воята в это время жевал, поэтому имел время подумать.

– Обет я такой дал, – выговорил он наконец. – Что, дескать, ночь там проведу и бесовскую силу посрамлю.

– Ага, да! – со смехом воскликнул Пятелко. – У нас тоже отрок один, Нежко, в Крушинину избу полез, хотел колдовству научиться – ещё до полуночи сбежал оттуда в мокрых портках и до сих пор заикается!

– Воята не станет такими дурными делами заниматься! – осадила племянника Еленка. – Колдовству учиться, вот ещё!

– И я не сбежал, – добавил Воята. – Портки сухие у меня.

Он заметил, как Еленка окинула взглядом его короб за спиной, видимо, зная, что Апостол туда не поместился бы. Но не огорчилась: слишком рада была видеть Вояту живым.

– Да уж он Нежку не чета, – хмыкнул Василий. – Отрок храбрый, это вся волость знает. Ещё когда по тому вашему мужику стал псалмы читать, что был волком уяден…

Воята переменился в лице, надеясь, что за усердным жеванием этого никто не заметит. Знал бы он в тот давний вечер, когда просил у отца Касьяна позволения читать по памяти Псалтирь по Меркушке, кто был тот зверь!

Колдовству учиться… Дела ему больше нет. Но тут вспомнилось: «Ты теперь не только с книгой, а с любым духом сможешь разговаривать». Уж не стал ли он, после встречи со Страхотой, и в самом деле колдуном!

Когда пришли в Песты, Еленка засуетилась, стала жарить яичницу, поставила варить кашу – отпускать Вояту шагать семь вёрст до Сумежья на голодное брюхо она отказалась. Увлечённая хлопотами, ни о чём не спросила. Только когда Воята уже принялся за яичницу, Еленка, стоя рядом, будто мать, сказала с нарочитой лёгкостью:

– Бог с ним, с тем Апостолом. Может, черти его унесли, а нам без него и лучше.

– Книгу Божественную черти унести не могут, – наставительно ответил Воята. – Я её видел.

– Кого?

– Книгу. Апостол. В руках держал.

– Где же ты нашёл? – изумилась Еленка.

– Ровно там, где ты положила. Страхота зачаровал, чтобы никто помимо его воли Апостол найти не мог. Сам отец Касьян приходил туда, искал, да ушёл ни с чём.

Понимая, что едва ли ему представится случай рассказать об этом приключении кому-то ещё, Воята изложил события ночи во всех подробностях. Еленка слушала, ловя каждое слово. Собственная его мать едва ли смогла бы принять всё это ближе к сердцу. Когда он говорил о Страхоте, у Еленки снова в глазах заблестели слёзы, но она справилась с собой.

– И я вот что смекнул, – сказал Воята, пересказав содержание записи попа Хоритана. – Отец твой, Македон, должно быть, тоже пытался Великославль вытянуть. Была пятница великая Ульяния и с нею Девятуха – так? Видели люди над озером змия огненного – так? Только цепь золотую увидел да голос тот услышал один только батюшка твой. А он того и ждал. Затем туда и пошёл. Не берёзки же завивать! Потянул он за ту цепь со всех своих сил… да не вытянул. Сил не хватило, только сердце надорвал. Оттого и был синий, как утопленник, а никаких ран не имел.